– А тебе не кажется, что у нас все наоборот? – прошептал
он мне на ухо и засмеялся. – Согласно традициям, в этом споре нам
следует поменяться местами.
– В нашем случае традиции вообще неприменимы.
– Тоже верно.
Он поцеловал меня еще раз, и еще – пока мое сердце не забилось, а щеки не вспыхнули.
– Эдвард, послушай, –
пробормотала я прерывающимся голосом, когда он принялся целовать меня в
ладонь. – Ведь я же сказала, что выйду за тебя замуж, и я это сделаю.
Обещаю. Клянусь! Если хочешь, могу подписать клятвенное обещание
собственной кровью.
– Не смешно, – пробормотал он, прижимаясь губами к моему запястью.
– Я хочу сказать, что вовсе не
собираюсь тебя обманывать. Ты же меня знаешь. Так что на самом деле нам
вовсе незачем ждать. Ведь мы совсем одни – а это нечасто бывает! – и у
нас есть эта большая и удобная кровать…
– Не сегодня, – повторил он.
– Ты что, мне не доверяешь?
– Ну конечно же, доверяю!
Пользуясь рукой, которую он все еще целовал, я повернула Эдварда к себе лицом.
– Тогда в чем дело? Ты ведь все
равно знал, что в конце концов добьешься своего. – Я нахмурилась и
пробормотала: – Все всегда получается по-твоему.
– Просто перестраховываюсь, – невозмутимо ответил он.
– Тут что-то еще, – догадалась я.
На лице Эдварда лежала тень – еле заметный намек на скрытый мотив,
спрятанный под безмятежностью. – А ты сам-то не собираешься взять свое
слово обратно?
– Нет, – торжественно пообещал он. – Клянусь, мы попытаемся. После свадьбы.
Я покачала головой и мрачно рассмеялась.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя этаким злодеем из мелодрамы: покручивая усы, я пытаюсь обесчестить бедную девушку.
Эдвард бросил на меня настороженный взгляд и быстро отвел глаза, прижавшись губами к моей ключице.
– Так вот оно что! – Я хихикнула – скорее от изумления, чем от радости. – Ты пытаешься сохранить свое целомудрие!
Я прикрыла рот рукой, чтобы заглушить хихиканье: это слово такое… старомодное.
– Да нет же, глупая девчонка! –
пробормотал он, уткнувшись в мое плечо. – Я пытаюсь сохранить твое
целомудрие. И ты делаешь мою задачу невероятно трудной.
– Ничего смешнее…
– Можно я задам тебе вопрос? –
прервал меня Эдвард. – Мы уже говорили об этом, но давай все же
попробуем еще разок. Сколько человек в этой комнате обладают душой? У
кого есть шанс попасть в рай – или куда там попадают после смерти?
– У нас обоих, – решительно и без колебаний заявила я.
– Ладно, допустим. Вообще-то по
этому вопросу люди так и не пришли к согласию, но большинство считает,
что нужно следовать некоторым правилам.
– Разве тебе мало вампирских правил? Хочешь следовать еще и человеческим?
– Хуже не будет, – пожал плечами Эдвард. – Так, на всякий случай.
Я взглянула на него исподлобья и прищурилась.
– Кто его знает, даже если ты права насчет моей души, для меня все равно может быть слишком поздно.
– И ничего не поздно! – сердито возразила я.
– Белла, заповедь «Не убий» входит в большинство основных религий. А я убил многих.
– Только плохих.
Он пожал плечами.
– Может, это принимается во внимание, а может, и нет. Но ты пока никого не убила…
– Насколько тебе известно, – пробормотала я.
Эдвард улыбнулся и пропустил мое замечание мимо ушей.
– И я сделаю все возможное, чтобы удержать тебя от этого искушения.
– Хорошо. Но мы ведь не об убийстве спорим, – напомнила я.
– А этот принцип приложим ко
всему: есть только одно, в чем я так же чист и невинен, как ты. Можно
мне не нарушать хотя бы одно правило?
– Одно?
– Ты же знаешь, я крал, лгал, желал не принадлежащего мне… мое целомудрие – это все, что у меня осталось. – Он ухмыльнулся.
– Я тоже все время вру.
– Да, но врать ты совсем не умеешь, так что это не считается. Тебе все равно никто не верит.
– Очень надеюсь, что ты ошибаешься. В противном случае в дверь вот-вот вломится Чарли с заряженным ружьем.
– Чарли чувствует себя гораздо
лучше, когда притворяется, будто поверил тебе. Он предпочитает сам себя
обманывать, лишь бы не смотреть правде в лицо. – Эдвард усмехнулся.
– А чего ты мог пожелать такого, что тебе не принадлежит? – с сомнением поинтересовалась я. – У тебя же все есть.
– Тебя. – Его улыбка стала
хмурой. – Я не имел никакого права тебя хотеть и все же я протянул руку и
взял желаемое. И посмотри в кого ты превратилась! Пытаешься соблазнить
вампира. – Эдвард покачал головой в притворном ужасе.
– Никто не запрещает хотеть того,
что и так принадлежит тебе, – заявила я. – И вообще, я-то думала ты о
моем целомудрии беспокоишься.
– Вот именно – о моем беспокоиться уже поздно. Но черт меня побери, если я позволю черту забрать и твою душу.
– Ты не можешь заставить меня
пойти туда, где не будет тебя. На мой взгляд, именно такое место
называется адом. К тому же у меня есть простое решение этой проблемы:
давай не будем умирать.
– Звучит и в самом деле просто. И как это мне самому в голову не пришло?
Он смотрел на меня и улыбался, пока я не сдалась, сердито фыркнув.
– Вот так, да? Ты не станешь со мной спать, пока я не выйду за тебя замуж?
– Если быть абсолютно точным, то спать с тобой я не смогу никогда.
Я закатила глаза.
– Ужасно остроумно!
– Но если не считать этой мелочи, то все остальное ты поняла правильно.
– По-моему, у тебя еще что-то есть на уме.
Эдвард невинно распахнул глаза.
– Еще что-то?
– Лучше сам признайся, – укорила я. – Это ускорит дело.
– Есть только одно дело, которое
мне хотелось бы ускорить, все остальное может подождать до скончания
веков… Но в этом… тут ты права: на данный момент твои нетерпеливые
гормоны – мой самый сильный союзник.
– Неужели я действительно на это
согласилась? Что я скажу Чарли… и Рене! Ты представляешь, что подумает
Анжела? Или Джессика? Ох! Так и слышу их сплетни.
Эдвард удивленно смотрел на меня,
и я знала, почему: какая разница, что они скажут, если я все равно
скоро уезжаю и никогда не вернусь? Или я и правда такая неженка, что не
смогу пережить всего несколько недель косых взглядов и наводящих
вопросов?
Наверное, я переживала бы гораздо
меньше, если бы не знала, что и сама точно так же сплетничала бы о
какой-нибудь другой девчонке, которая решила этим летом выйти замуж!
Тьфу ты! Выйти замуж!
Меня передернуло.
И может быть, я бы не так нервничала по этому поводу, если бы в меня с детства не вбили отвращение к мысли о замужестве.
Эдвард прервал мои горестные размышления.
– Вовсе незачем устраивать нечто
грандиозное. Мне не нужно пышное торжество. Тебе не придется никому
ничего сообщать или что-то менять. Мы поедем в Вегас, найдем местечко,
где можно расписаться, не выходя из машины и без подвенечного платья, а
прямо в старых джинсах. Я просто хочу официально зарегистрировать наши
отношения – чтобы ты принадлежала мне и никому другому.
– И так уже все официальнее некуда, – проворчала я.
Вообще-то, план Эдварда не так уж плох. Только Элис будет разочарована.
– Посмотрим. – Он довольно улыбнулся. – Вряд ли ты захочешь получить обручальное кольцо прямо сейчас, а?
Мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла ответить:
– Ты угадал!
Эдвард рассмеялся.
– Ну и ладно. Я все равно скоро надену его тебе на палец.
Я угрюмо посмотрела на него.
– Можно подумать, оно у тебя уже есть.
– Конечно, – ничуть не смутился он. – И я готов заставить тебя его надеть – при первой же возможности.
– Ну ты даешь!
– Не хочешь на него посмотреть? – спросил Эдвард, и его золотистые глаза внезапно засияли.
– Нет! – почти выкрикнула я,
ничего не успев сообразить. И тут же пожалела: лицо Эдварда слегка
вытянулось. – Разве что ты очень хочешь мне его показать… – поправилась я
и стиснула зубы, стараясь не выдать свой безотчетный ужас.
– Ладно, куда торопиться, – пожал плечами Эдвард.
Я вздохнула.
– Эдвард, покажи мне это дурацкое кольцо.
Он покачал головой.
– Нет.
Я замолчала, пристально всматриваясь в его лицо.
– Пожалуйста, – тихо попросила я,
проверяя недавно найденное оружие. Провела по лицу Эдварда кончиками
пальцев. – Покажи, пожалуйста.
Он прищурился.
– Ты самое опасное существо из всех, кого я когда-либо встречал, – пробормотал Эдвард.
Однако встал и с привычной
грацией опустился на колени возле ночного столика, а через мгновение уже
вернулся на место и сел рядом, обхватив рукой мои плечи. В другой руке
он держал черную коробочку.
– Ну на, смотри. – Он поставил коробочку мне на колено.
Поднять обычную коробочку
оказалось труднее, чем я ожидала, но мне не хотелось снова обидеть
Эдварда, и я постаралась удержать дрожь в руках. Провела пальцами по
гладкой поверхности из черного сатина и помедлила.
– Надеюсь, ты потратил кучу денег? Иначе тебе лучше соврать.
– Я не потратил ни цента, – успокоил он. – Еще одна уже не новая вещь. Это кольцо мой отец подарил матери.
– О! – удивилась я.
Сжала крышечку пальцами, однако открывать не стала.
– Пожалуй, оно немного
устарело, – извинился Эдвард. – Старомодное, вроде меня. Могу купить
что-нибудь более современное – в «Тиффани», например.
– Мне нравятся старомодные вещи, – пробормотала я, нерешительно приподнимая крышку.
На черном сатине лежало и
переливалось в тусклом свете обручальное кольцо: на узком и изящном
ободке из золота вытянутым овалом располагались наклонные ряды
сверкающих округлых камней, соединенных хрупкой золотой паутиной.
Я невольно погладила сияющие камешки.
– Какая красота! – в удивлении пробормотала я себе под нос.
– Нравится?
– Очень красиво. – Я пожала плечами в притворном безразличии. – Почему бы оно мне не понравилось?
Эдвард хмыкнул.
– Тогда примерь.
Моя левая рука сжалась в кулак.
– Белла, – вздохнул Эдвард, – я
вовсе не собираюсь припаять кольцо к твоему пальцу. Просто примерь,
чтобы я знал, надо ли подгонять его по размеру. А потом можешь снять.
– Ладно, – проворчала я и потянулась за кольцом.
Длинные пальцы Эдварда опередили
меня. Он взял мою левую руку и надел кольцо на безымянный палец. Потом
вытянул мою руку, чтобы мы оба могли рассмотреть сверкающий овал. Надо
же, все вовсе не так ужасно, как я боялась!
– Как раз твой размер, – невозмутимо сказал Эдвард. – Вот и хорошо – не придется идти к ювелиру.
Под внешним хладнокровием в
голосе Эдварда слышалась какая-то сильная эмоция, и я посмотрела ему в
глаза: несмотря на сдержанное выражение лица, в них горело то же самое
чувство.
– Тебе нравится, правда? – недоверчиво спросила я, потряхивая пальцами.
Лучше бы я сломала левую руку!
Эдвард пожал плечами.
– Конечно, – бесстрастно ответил он. – Тебе очень идет.
Я уставилась на него: какие
чувства кипят под этим внешним спокойствием? Эдвард посмотрел мне в
глаза – и напускная сдержанность вдруг растаяла: его ангельское лицо
загорелось радостью и торжеством победы. Он выглядел так
сногсшибательно, что у меня захватило дух.
Не успела я прийти в себя, как
Эдвард набросился на меня со страстными поцелуями. Когда он наконец
оторвался от моих губ, голова у меня кружилась. Мы оба задыхались.
– Да, мне очень нравится. Ты себе представить не можешь, как мне это нравится! – прошептал он мне на ухо.
– Охотно верю! – засмеялась я.
– Можно, я кое-что сделаю? – пробормотал он и крепче сжал меня в объятиях.
– Можешь делать все, что угодно.
Тогда он выпустил меня из объятий и отодвинулся.
– Все, кроме этого! – воскликнула я.
Эдвард пропустил мои слова мимо ушей и стянул меня с кровати. С серьезным видом встал передо мной, положив руки мне на плечи.
– А теперь я хочу сделать это как
положено. Пожалуйста, очень тебя прошу, имей в виду, что ты все равно
уже согласилась, так что не мучай меня.
– Только не это! – ахнула я, когда он опустился на колено.
– Не вредничай, – пробормотал он.
Я глубоко вдохнула.
– Изабелла Свон. – Эдвард
посмотрел на меня снизу вверх, сквозь невероятно длинные ресницы. Взгляд
его золотистых глаз обжигал. – Я обещаю любить тебя всегда – каждый
день и каждый час до скончания веков. Ты выйдешь за меня замуж?
В моей голове теснилось множество
разнообразных ответов: некоторые слишком ехидные, а некоторые
отвратительно сентиментальные – и гораздо более романтичные, чем Эдвард
мог бы от меня ожидать. Чтобы не ляпнуть ни того, ни другого, я
прошептала:
– Да.
– Спасибо, – отозвался Эдвард без дальнейших церемоний.
Взял меня за левую руку и поцеловал каждый пальчик, а потом кольцо, которое теперь принадлежало мне.
« Назад К оглавлению Дальше »
|