— Вот
не знаю, до какой степени стоит посвящать Рене… — стоя одной ногой на
пороге, проговорил Чарли. Как только он потянулся, разминая мышцы, из живота
раздалось урчание.
Я
кивнула.
— Именно.
Не хочу ее волновать. Лучше поберечь. Это ведь все не для слабонервных.
Чарли
грустно хмыкнул.
— Тебя
я бы тоже поберег — если бы знал как… С другой стороны, тебя слабонервной не
назовешь.
Я
улыбнулась в ответ, вдыхая очередной раскаленный шар.
Чарли
рассеянно похлопал себя по животу.
— Что-нибудь
придумаю. У нас ведь еще будет время поговорить?
— Конечно, —
пообещала я.
Странный
получился день — то летел стрелой, то тянулся бесконечно. Чарли уже опаздывал
на ужин (который им с Билли готовила Сью Клируотер). Вот там ему точно будет
неловко, зато хоть порадуется полноценной пище. Хорошо, что есть кому спасти
папу от голодной смерти, и его патологическое неумение готовить не обернется
летальным исходом.
Возникшее
между нами напряжение так и не спало за весь день — минуты ползли медленно,
Чарли ни разу не расправил сведенные плечи. Однако уходить все же не торопился.
Посмотрел целых два матча (к счастью, настолько погрузившись в собственные
мысли, что не замечал все более сальных и все меньше связанных с футболом
шуточек Эмметта), потом разбор игры, потом новости — и, наверное, не двинулся
бы с места, не напомни Сет про время.
— Чарли,
вы что, хотите продинамить маму и Билли? Ренесми и Белла никуда завтра не
денутся. Едем, пожуем чего-нибудь.
По
глазам Чарли было видно, что прогнозу Сета он не очень верит, но к выходу за
ним пошел. И вдруг остановился на пороге в сомнениях. Тучи расходятся, дождь
закончился. Может, даже солнце успеет выглянуть перед закатом.
— Джейк
говорит, вы собирались сделать отсюда ноги? — пробурчал папа.
— Я
оставалась бы до последнего, используя малейшую возможность! Поэтому мы и тут, —
тихо произнесла я.
— Он
сказал, что вы еще побудете, — если только я проявлю выдержку и смогу
держать язык за зубами.
— Да…
Но пап, я не могу обещать, что мы вообще никогда не уедем. Это сложно…
— Меньше
знаешь… — напомнил он.
— Именно.
— Вы
ведь не уедете не попрощавшись? Заглянете?
— Даю
честное слово. Теперь ты знаешь вполне достаточно, так что, может, обойдется. А
я постараюсь не пропадать.
Он
задумчиво прикусил губу, потом осторожно наклонился ко мне, раскрыв объятия. Я
перехватила задремавшую Ренесми, сцепила зубы и, задержав дыхание, обняла папу
свободной рукой за теплую, мягкую талию — едва касаясь.
— Да
уж, Белла, пожалуйста. Не пропадай, — пробормотал он.
— Люблю
тебя, пап, — сквозь стиснутые зубы шепнула я.
Он
задрожал и высвободился. Я опустила руку.
— И
я тебя люблю, дочка. Что бы там вокруг нас ни творилось. — Чарли
дотронулся пальцем до розовой щечки Ренесми. — Она очень на тебя похожа.
Я
постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя на самом деле до
невозмутимости мне было далеко.
— Скорее,
на Эдварда. А кудри — как у тебя, — добавила я после секундного раздумья.
Чарли
вздрогнул, потом засопел.
— Хм…
Наверное. Хм. Дедушка. — Он с недоумением покачал головой. — А мне
когда-нибудь дадут ее подержать?
Я
заморгала от неожиданности, однако тут же собралась. Полсекунды на раздумья,
беглый взгляд на Ренесми (она уже крепко спала) — и… Была не была,
испытывать судьбу, так уж по полной, а удача сегодня мне улыбается.
— Держи! —
Я протянула малышку Чарли. Он неумело подставил сложенные колыбелькой руки. По
температуре его кожа ничем не отличалась от кожи Ренесми — такая же горячая —
но, представив, как под тонким покровом бьется и пульсирует живое тепло, я
снова почувствовала першение в горле. От моего прикосновения папина рука
покрылась пупырышками. То ли от холода, то ли от нервов…
— Надо
же… Крепенькая! — крякнул Чарли, принимая Ренесми на руки.
Разве?
Я нахмурилась. Мне она казалась легче перышка. Видимо, мои ощущения уже не
критерий.
— Это
хорошо, — увидев мое лицо, поспешил заверить Чарли — и добавил себе под
нос: — Когда вокруг такой дурдом, только крепенькой и нужно быть. — Он
осторожно покачал девочку из стороны в сторону. — Красивее малышки за всю
жизнь не видал. Даже считая тебя, дочка. Прости.
— Согласна.
— Красавица! —
заворковал он.
По
его лицу было видно, как растет и крепнет симпатия. Чарли не стал исключением —
подобно всем нам он оказался бессилен перед чарами девочки. Две секунды у него
на руках — и все, он покорен навеки.
— Можно
я завтра опять загляну?
— Конечно,
пап. Заезжай. Мы тут.
— Да
уж, пожалуйста, — сурово попросил Чарли, хотя тон его совершенно не
вязался с нежным взглядом, направленным на Ренесми. — До завтра, Несси.
— Ну,
ты хоть не начинай!
— А?
— Ее
зовут Ренесми. Рене плюс Эсми. Без уменьшительных. — Я попыталась
успокоиться, не делая глубоких вдохов. — Хочешь знать, какое у нее второе
имя?
— Конечно.
— Карли.
Через «к». Карлайл плюс Чарли.
В
уголках папиных глаз лучиками разбежались морщинки, и неожиданная улыбка озарила
лицо.
— Спасибо,
Белла!
— Это
тебе спасибо, пап. Все так резко и стремительно изменилось. Голова до сих пор
кругом идет. Если бы не ты, не знаю, как бы я еще сохраняла связь… с
реальностью. — Чуть не сказала «с собою прежней». Не надо взваливать на
папу слишком много.
У
него снова заурчало в животе.
— Езжай,
поешь, пап. Мы никуда не денемся. — Я вспомнила свои чувства после первого
неловкого погружения в фантастический мир — кажется, что все исчезнет с первыми
рассветными лучами.
Кивнув,
Чарли неохотно отдал Ренесми, и взгляд его скользнул в ярко освещенную комнату.
С минуту он, округлив недоуменно глаза, наблюдал за происходящим. Никто и не
думал разбредаться — кроме Джейкоба, который, судя по звукам, опустошал
холодильник на кухне. Джаспер положил голову на колени Элис, уютно устроившейся
у подножия лестницы. Карлайл уткнулся носом в какую-то толстенную книгу. Эсми,
мурлыча себе под нос, набрасывала что-то в блокноте, а Розали с Эмметтом
выкладывали под лестницей фундамент для огромного карточного дома. Эдвард
переместился за рояль и наигрывал негромкую мелодию. Никаких признаков вечера —
того, что день клонится к концу, что пора ужинать и готовиться ко сну. Каллены
ослабили конспирацию, чуть приподняли завесу перед Чарли, и он чувствовал эту
неуловимую перемену.
Поежившись,
папа со вздохом покачал головой.
— До
завтра, Белла. — Потом добавил, сдвинув брови: — Я не в том смысле, что ты
какая-то не такая. Ты отлично выглядишь. А я привыкну.
— Спасибо,
пап.
Кивнув,
Чарли задумчиво двинулся к машине. Я смотрела, как он выезжает, но только
услышав шорох шин по асфальту, осознала, что у меня получилось. Весь день
находясь рядом с Чарли, я его и пальцем не тронула! Сама, без поддержки.
Наверное, у меня действительно сверхспособность!
Даже
не верится… Неужели в придачу к новой семье я получила возможность сохранить
хотя бы часть прежней? Неужели еще накануне я думала, что лучше вчерашнего дня
нет и быть не может?
— Ух! —
прошептала я. И моргнув, почувствовала, как растворяется третья пара контактных
линз.
Рояль
умолк, руки Эдварда легли мне на талию, а подбородок — на плечо.
— Я
первый хотел это сказать.
— Эдвард,
у меня получилось!
— Получилось.
Просто невероятно! Столько волнений из-за «новорожденного» периода, а ты раз —
и его перескакиваешь. — Он тихонько рассмеялся.
— Я
уже сомневаюсь, что она вообще вампир, не то что «новорожденный», — подал
голос Эмметт из-под лестницы. — Такая паинька.
В
ушах снова зазвучали все двусмысленности, которые он себе позволял — при папе!
В общем, хорошо, что рукиу меня в тот момент были заняты Ренесми. Хотя
удержаться от хищного рыка все же не удалось.
— Ой,
боюсь-боюсь! — рассмеялся Эмметт.
Я
зашипела, и Ренесми шевельнулась у меня на руках. Поморгав, она в недоумении
оглянулась по сторонам, потом, посопев носом, потянулась к моей щеке.
— Чарли
завтра вернется, — успокоила я.
— Отлично! —
отозвался Эмметт. Теперь его смех подхватила и Розали.
— Недальновидно, —
упрекнул его Эдвард, протягивая руки, чтобы забрать у меня Ренесми. Увидев, что
я не решаюсь, он подмигнул, и я, все еще в сомнениях, покорилась.
— Что
недальновидно? — не понял Эмметт.
— Глупо,
ты не находишь, нарываться на конфликт с самым сильным в семье вампиром?
Эмметт
презрительно фыркнул, запрокинув голову.
— Тоже
мне!
— Белла! —
вполголоса позвал Эдвард на глазах у обратившегося в слух Эмметта. —
Помнишь, несколько месяцев назад я просил оказать мне одну услугу, как только
станешь бессмертной?
Что-то
смутно знакомое. Я прокрутила в голове покрытые туманом человеческие разговоры.
И ахнула, вспомнив.
Элис
рассмеялась звонким заливистым смехом. Из-за угла высунул голову Джейкоб — с
набитым ртом.
— Что
такое? — прорычал Эмметт.
— Точно? —
переспросила я Эдварда.
— Поверь
мне.
Я
глубоко вдохнула.
— Эмметт,
как насчет небольшого пари?
Он
с готовностью вскочил на ноги.
— Отлично!
Давай.
Я
на мгновение прикусила губу. Эта груда мышц…
— Конечно,
если трусишь… — начал Эмметт.
Я
расправила плечи.
— Мы.
С тобой. Будем бороться на руках. За обеденным столом. Сию секунду.
Улыбка
Эмметта растянулась до ушей.
— Белла, —
поспешно предостерегла Элис, — Эсми очень дорожит этим столом.
Антиквариат, как-никак.
— Спасибо! —
одними губами поблагодарила Эсми.
— Ничего
страшного, — сияя, успокоил Эмметт. — Прошу вот сюда, Белла!
Я
проследовала за ним через заднюю дверь к гаражу. Остальные не отставали. На
берегу, среди россыпи камней торчал большой гранитный валун — к нему-то Эмметт,
похоже, и вел. Неровный, чуть округлый камень вполне годился для состязания.
Поставив
локоть на гранитную поверхность, Эмметт жестом пригласил меня. При виде
бугрящихся мышц меня снова охватили сомнения, но я не подала виду. Эдвард
уверял, что какое-то время я буду сильнее любого из них. Внутренне я себя так и
ощущала. «Настолько?» — усомнилась я, глядя на мощные бицепсы Эмметта. Впрочем,
мне едва исполнилось два дня, это что-нибудь да значит. С другой стороны, вдруг
общие правила не для меня? Вдруг я гораздо слабее, чем положено новоявленному
вампиру? И поэтому так легко себя контролирую?
Стараясь
казаться невозмутимой, я поставила локоть на гранит.
— Значит
так, Эмметт. Если побеждаю я, ты больше ни словом не обмолвишься о моей
сексуальной жизни. Никому, даже Роуз. Никаких намеков, никаких подколок —
ничего.
Эмметт
сощурился.
— Идет.
Но если побеждаю я — держись, будет в сто раз хуже.
Я
задохнулась от возмущения, и на его губах заиграла саркастическая ухмылка.
— Уже
стушевалась, сестренка? — поддел Эмметт. — Не пылкая ты у нас? Домик
небось целехонький стоит, нигде ни царапины… Тебе Эдвард не рассказывал,
сколько мы с Роуз домов по камешку развалили?
Скрежетнув
зубами, я обхватила его широкую ладонь.
— Раз,
два…
— Три! —
прохрипел он и налег на мою руку.
Рука
не дрогнула.
Я
чувствовала, как он старается. Вампирскому мозгу разного рода подсчеты давались
без труда, поэтому я мгновенно вычислила, что без моего сопротивления ладонь
Эмметта уже ушла бы в каменный валун. Он надавил сильнее. Интересно, с чем
можно сравнить такую силу? С грузовиком цемента, катящимся под гору на скорости
шестьдесят пять километров в час? Восемьдесят? Сто? Больше?
А
рука не шелохнулась. Эмметт давил на нее с сокрушительной силой — а мне было не
больно. Наоборот, даже радостно как-то. С прошлого пробуждения я старалась
двигаться с оглядкой, чтобы ничего не сломать. Теперь наконец можно поиграть
мускулами. Дать силе выход, вместо того чтобы мучительно ее сдерживать.
Эмметт
захрипел от натуги, наморщил лоб и всем телом налег на мою неподвижную руку. Я
позволила ему попыхтеть и попотеть — образно говоря, — наслаждаясь кипящей
в мышцах сумасшедшей силой.
Через
несколько секунд мне, правда, надоело. Я напрягла руку. Эмметт уступил на пару
сантиметров.
Я
рассмеялась. Эмметт грозно зарычал сквозь оскаленные зубы.
— Не
распускай язык! — напомнила я и припечатала его руку к гранитной
поверхности.
Между
стволами деревьев пошло гулять эхо от оглушительного треска. Валун дрогнул, от
него по невидимой линии раскола отвалился кусок — примерно в одну восьмую общей
массы. Он ухнул прямо на ногу Эмметту, и я задохнулась от смеха. Джейкоб с
Эдвардом тоже не удержались от сдавленного хохота.
Кусок
гранита Эмметт отфутболил на тот берег. На лету камень расщепил стволик
молодого клена и рухнул прямо на комель огромной ели, которая, закачавшись,
повалилась на соседнюю.
— Реванш!
Завтра!
— Сила
так быстро не уйдет, — предупредила я. — Может, через месяц.
— Завтра! —
сверкнув зубами, прорычал Эмметт.
— Ради
тебя — все что угодно, братишка!
Уже
развернувшись, чтобы уйти, Эмметт вдруг стукнул по валуну кулаком, вызвав
лавину щебня и гранитной пыли. Мило так, по-детски.
Завороженная
неоспоримостью своего превосходства над самым сильным из всех известных мне
вампиров, я положила руку с растопыренными пальцами на камень. И медленно
запустила их в гранит — скорее, сминая и кроша, чем вгрызаясь. По плотности
валун оказался как твердый сыр. Вскоре я держала горстку щебня.
— Круто! —
вырвалось у меня.
Расплывшись
в улыбке от уха до уха, я завертелась волчком и каратистским движением саданула
ребром ладони по камню. Валун застонал, завизжал — и раскололся надвое в облаке
пыли.
Я
захихикала.
Не
обращая внимания на смешки за спиной, я начала крушить остатки валуна. Мне было
так весело, что я хохотала от души. И только услышав вдруг чье-то незнакомое
хихиканье, похожее на звон колокольчика, я отвлеклась от дурацкой забавы.
— Это
она смеялась?
Остальные
с таким же изумлением, как и я, уставились на Ренесми.
— Да, —
ответил Эдвард.
— Лучше
спроси, кто не смеялся, — пробурчал Джейк.
— Скажешь,
ты в первое перевоплощение не оттягивался, псина? — беззлобно поддел
Эдвард.
— Это
другое! — К моему удивлению, он шутливо ткнул Эдварда кулаком в
плечо. — А Белла вроде как взрослая. У нее муж, ребенок. Посолиднее надо
быть!
Ренесми,
нахмурив брови, дотронулась до щеки Эдварда.
— Что
говорит? — спросила я.
— Поменьше
солидности, — с улыбкой передал просьбу Эдвард. — Ей было почти так
же весело наблюдать за тобой, как и мне.
— Я
себя смешно веду? — поинтересовалась я у Ренесми, подскакивая к ней. Мы
одновременно протянули друг к другу руки. Забрав девочку у Эдварда, я раскрыла
перед ней ладонь с кусочком гранита. — Хочешь попробовать?
Она
улыбнулась ослепительной улыбкой и схватила камень обеими руками. Между бровей
залегла складка. Ренесми нажала посильнее.
Результатом
был едва уловимый скрежет и струйка пыли. Нахмурившись, девочка протянула
осколок обратно.
— Сейчас! —
И я двумя пальцами стерла камень в порошок.
Тогда
она захлопала в ладоши и засмеялась — так заразительно, что присоединились и
остальные.
Внезапно
из-за туч пробилось солнце, озарив нас десятерых рубиново-золотыми лучами.
Потрясенная, я залюбовалась мерцанием своей кожи в свете заката. Глаз не
оторвать…
Ренесми
погладила переливающиеся бриллиантовым блеском крошечные грани, а потом
поднесла руку к моей. Ее кожа светилась изнутри едва заметным таинственным
сиянием. Которое, в отличие от наших «бриллиантов», не заставит Ренесми
скрываться дома в погожий день. Она дотронулась до моей щеки, обескураженная
разницей.
— Ты
самая красивая! — поспешила успокоить я.
— Не
могу согласиться, — возразил Эдвард. Я повернулась — и замерла, увидев его
освещенное закатным солнцем лицо.
Джейкоб
прикрыл глаза рукой, притворяясь, что глазам больно от блеска.
— Чудная
ты, Белла, — заключил он.
— Чудная, —
поправил Эдвард. Ослепленный и ослепительный.
А
я впервые (и неудивительно, ведь все кругом было в новинку) ощущала, каково это
— в чем-то отличиться. В человеческой жизни я не выделялась ничем. Да, умела
находить общий язык с Рене — только многие смогли бы еще лучше. Фил, например,
смог. Я хорошо училась, но никогда не выбивалась в круглые отличники. Спорт во
всех видах точно отпадает. Художественные или музыкальные способности — тоже
мимо. Никаких особенных талантов. А за чтение книг призы не вручают. За
восемнадцать лет я привыкла быть посредственностью. И только сейчас осознала,
что давно уже оставила надежду хоть в чем-то блеснуть. Просто жила как живется,
слегка выпадая из рамок привычного мира.
Так
что теперь все разом перевернулось. Я удивительная — и для самой себя, и для
остальных. Такое чувство, что я была рождена для вампирской жизни.
При
этой мысли я чуть не рассмеялась — и чуть не запела. Наконец я обрела свое
место в мире, который создан для меня, и где наконец взошла моя звезда.
Сайт Twilightlovers.ucoz.ru является некоммерческой собственностью его владельца. Частичное или абсолютное копирование материала с этого сайта разрешено только с активной ссылкой на него!