Далеко отъехать не удалось. Когда я окончательно перестала видеть дорогу, свернула на неровную обочину и остановилась. Обмякла на сиденье и поддалась слабости, перед которой устояла в присутствии Джейкоба. Все еще хуже, чем я думала – такого я никак не ожидала! Да уж, Джейкобу это показывать не стоило. И вообще никому.

Однако в одиночестве я оставалась недолго – ровно столько, сколько понадобилось Элис, чтобы увидеть меня, плюс несколько минут на дорогу. Дверца открылась, и Эдвард сжал меня в объятиях.

Сначала стало только хуже. Потому что маленькая часть меня – маленькая, но злая и горластая – вопила на остальную меня и хотела оказаться в других объятиях. А потом свежее чувство вины сильнее растравило боль.

Эдвард молчал, давая мне выплакаться, пока я не забормотала имя Чарли.

– Ты в самом деле готова ехать домой? – недоверчиво спросил он.

Далеко не с первой попытки мне удалось объяснить, что в ближайшее время лучше все равно не станет и надо попасть домой, прежде чем Чарли начнет беспокоиться и позвонит Билли.

Тогда Эдвард повез меня домой – в кои-то веки на черепашьей даже для моего пикапа скорости и крепко обнимая одной рукой мою талию. Всю дорогу я пыталась взять себя в руки. Сначала усилия казались безнадежными. Но я не сдавалась. Мне нужно продержаться всего несколько секунд! Ровно столько, чтобы успеть соврать что-нибудь, найти какой-то предлог, – а потом можно снова развалиться на части. Неужели не продержусь? Я отчаянно пыталась найти в себе скрытые резервы силы.

Резервов хватило лишь на то, чтобы утихомирить рыдания – задержать, но не прекратить. Слезы по-прежнему лились ручьем – с ними я ничего не могла поделать.

– Подожди меня наверху, – пробормотала я, когда мы подошли к дому.

Эдвард на минуту стиснул меня в объятиях – и пропал.

Я вошла в дом и сразу же направилась к лестнице.

– Белла? – окликнул Чарли со своего излюбленного места на диване.

Я молча повернулась. У Чарли глаза вылезли на лоб, и он вскочил на ноги.

– Что стряслось? Джейкоб?..

Я помотала головой и с трудом выдавила:

– С ним все нормально, все хорошо.

Голос прозвучал хрипло и тихо. С Джейкобом и в самом деле все нормально – физически, а на данный момент именно это и волновало Чарли.

– Тогда что стряслось? – Он схватил меня за плечи и пристально вгляделся в лицо. – Что с тобой случилось?

Наверное, я выгляжу хуже, чем ожидала.

– Ничего… просто поговорила с Джейком… о том, о чем нелегко говорить. Со мной все в порядке.

Беспокойство на лице отца сменилось неодобрением.

– Тебе не кажется, что ты выбрала не самый удачный момент?

– Пожалуй… у меня не было выбора: пришло время принимать решение… Иногда компромисс невозможен.

Чарли покачал головой.

– И как он к этому отнесся?

Я промолчала.

Чарли долго вглядывался в мое лицо и наконец кивнул: похоже, нашел ответ.

– Надеюсь, это не помешает ему встать на ноги.

– Он быстро поправляется, – пробормотала я.

Чарли вздохнул.

Еще немного, и мое самообладание не выдержит.

– Пойду к себе, – сказала я, выворачиваясь из его рук.

– Ладно, – согласился Чарли.

Наверное заметил, что вот-вот слезы хлынут ручьем, а именно этого он больше всего и боится.

Спотыкаясь, я вслепую добралась до своей комнаты.

Закрыв за собой дверь, попыталась дрожащими пальцами расстегнуть застежку и снять браслет.

– Нет, Белла, – прошептал Эдвард и схватил меня за руки. – Это часть тебя.

Рыдания снова вырвались на волю, и Эдвард обнял меня.

Бесконечный день все тянулся и тянулся. Кончится он когда-нибудь или нет?

И все же, хотя рассвет никак не хотел наступать, это была не самая худшая ночь в моей жизни. И я была не одна – что меня очень утешало.

Чарли так боялся моих слез, что в комнату не заглядывал, хотя сохранить тишину мне не очень-то удавалось, и вряд ли он выспался.

Теперь, задним числом, все выглядело яснее ясного: я видела все свои ошибки, все промахи – большие и маленькие. Всю боль, которую я причинила Джейкобу, все раны, которые нанесла Эдварду, сложились в аккуратные стопки – не увидеть нельзя и отрицать не приходится.

И тогда я поняла, что все было совсем не так: те магниты, которые я пыталась прижать друг к другу, это вовсе не Эдвард и Джейкоб, а две половинки меня – Белла Эдварда и Белла Джейкоба. Только ужиться вместе они никак не могли, так что не стоило и пытаться.

Сколько же глупостей я натворила!

В какой-то момент я вспомнила обещание, которое дала сама себе рано утром: Эдвард никогда не увидит, как я проливаю слезы из-за Джейкоба Блэка. От этой мысли у меня началась истерика, испугавшая Эдварда куда больше, чем рыдания. Однако и это прошло, когда исчерпало себя.

Эдвард почти ничего не говорил: просто держал меня в объятиях, позволяя заливать соленой влагой его рубашку.

Понадобилось немало времени, чтобы меньшая часть меня выплакала все слезы. И все же я наконец выбилась из сил и уснула. Беспамятство не принесло полного облегчения, но, словно лекарство, приглушило боль – сделало ее терпимой. Однако боль оставалась, даже во сне я чувствовала ее, и это помогло мне примириться с происшедшим.

Утро принесло с собой если не радужные перспективы, то, по крайней мере, какое-то подобие самообладания. Я знала, что рана в моем сердце никогда не перестанет болеть. Со временем станет легче – все так говорят. И наплевать, заживет ли мое сердце или нет – главное, чтобы Джейкобу стало лучше. Чтобы он снова мог найти свое счастье.

Проснувшись, я сразу пришла в себя. Открыла глаза – наконец-то сухие – и увидела встревоженный взгляд Эдварда.

– Привет, – сказала я.

Голос прозвучал хрипло.

Эдвард промолчал. Смотрел на меня и ждал, когда начнется.

– Нет, со мной все в порядке. Больше никаких истерик.

От этих слов он слегка прищурился.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось такое вынести, – сказала я. – Это было нечестно по отношению к тебе.

– Белла… ты уверена? Уверена, что сделала правильный выбор? Я никогда не видел, чтобы тебе было так больно… – На последнем слове голос Эдварда дрогнул.

Но я-то знала, что бывает и больнее.

– Да. – Я прикоснулась к его губам.

– Сомневаюсь… – Эдвард нахмурился. – Разве правильный выбор может нести такую боль?

– Эдвард, я знаю, без кого не в силах жить.

– Но…

Я покачала головой.

– Ты не понимаешь. Может, тебе хватит мужества жить без меня. А я не способна на такое самопожертвование. Мне нужно быть с тобой – без тебя я жить не в состоянии.

Эдвард все еще сомневался. Не следовало позволять ему оставаться со мной в эту ночь. Но ведь он был мне так нужен…

– Дай-ка мне книжку, – попросила я, показывая на книгу за его спиной.

Эдвард недоуменно нахмурился, но подал.

– Опять ту же самую? – спросил он.

– Просто хочу найти в ней один отрывок, который мне запомнился… что она там сказала… – Я пролистала страницы и легко нашла нужную: я на ней часто останавливалась и всегда загибала уголок. – Кэтрин, конечно, чудовище и все же кое в чем абсолютно права, – пробормотала я и негромко прочитала, в основном для себя: «Если все прочее сгинет, а он останется – я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью».– Я кивнула сама себе. – Я отлично понимаю, что она хотела сказать, и точно знаю, без кого не смогу жить.

Эдвард забрал книгу и отшвырнул – пролетев через всю комнату, она со стуком упала на письменный стол. Эдвард обхватил меня за талию. На его лице, все еще хмуром от беспокойства, появилась улыбка.

– Хитклиф иногда тоже не промах. – Книжка ему не требовалась – он прижал меня покрепче и прошептал на ухо: – «Я не могу жить без жизни моей! Не могу жить без моей души!»

– Да, – тихо молвила я. – Именно это я и хотела сказать.

– Белла, просто невыносимо смотреть, как ты мучаешься. Может…

– Нет, Эдвард. Я все это натворила, мне и жить с этим. Но я знаю, чего хочу и что мне нужно… и что я собираюсь сделать прямо сейчас.

– И что же мы собираемся сделать прямо сейчас?

Я слегка улыбнулась его поправке.

– Мы собираемся поехать к Элис, – вздохнула я.

Элис сидела на нижней ступеньке крыльца – с таким видом, будто вот-вот пустится в пляс: она уже знала о новостях, которые я хотела сообщить, и ужасно обрадовалась. Ждать нас в доме ей было невтерпеж.

– Белла! Спасибо! – запела она, едва мы выбрались из пикапа.

– Элис, погоди! – предупредила я, поднимая руку, чтобы умерить восторги подруги. – У меня есть несколько условий.

– Знаю, знаю, знаю! Свадьба не позже, чем тринадцатого августа, список гостей ты утверждаешь сама, а если я слишком размахнусь, то ты больше со мной не разговариваешь!

– Ну… ладно. В общем, да.

– Не волнуйся, Белла, все будет замечательно. Хочешь посмотреть на свое платье?

Мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть.

«Все, что угодно, лишь бы Элис была счастлива», – напомнила я себе.

– Конечно.

Элис довольно улыбнулась.

– Кстати, – нарочито небрежно сказала я, – а когда ты успела купить мне платье?

Все-таки притворяться я не умею: Эдвард сжал мою ладонь.

Элис вела нас к лестнице.

– Такие вещи за пять минут не делаются, – уклончиво объяснила Элис. – То есть я не была стопроцентно уверена, что все сложится именно так, однако вероятность казалась достаточно…

– Когда? – повторила я.

– К Пэррину Брюйеру надо записываться заранее, – оправдывалась она. – Шедевры за одну ночь не создаются. Если бы я не позаботилась вовремя, пришлось бы тебе надеть тряпки из магазина!

Похоже, прямого ответа не получить.

– Что еще за Пэрр… как его там?

– Не самый известный дизайнер, так что не надо устраивать истерику. Но он определенно талантлив и занимается именно тем, что мне требовалось.

– Я вовсе не устраиваю истерик.

– И правда. – Элис подозрительно уставилась на меня. Как только мы вошли в ее комнату, она повернулась к Эдварду. – За дверь!

– Почему? – недовольно спросила я.

– Белла, ты же знаешь! – застонала Элис. – Ему не положено видеть платье до самого дня свадьбы.

Я еще раз глубоко вдохнула.

– Мне все равно. К тому же, он видел платье в твоих мыслях. Но если ты так хочешь…

Элис выставила Эдварда за дверь. Он даже не взглянул на сестру: не сводил глаз с меня, опасаясь оставить нас наедине.

Я кивнула. Надеюсь, мне удалось изобразить на лице безмятежность и успокоить Эдварда.

Элис захлопнула дверь перед самым его носом и пробормотала:

– Ну вот, теперь пойдем посмотрим.

Схватила меня за руку и потащила к встроенному шкафу – один этот шкаф размером больше всей моей комнаты!.. В дальнем углу на отдельной вешалке висел большой белый чехол для одежды.

Элис расстегнула молнию, аккуратно сняла платье с вешалки и протянула его мне словно приз.

– Ну как? – выдохнула она.

Я нарочито долго разглядывала платье. Элис забеспокоилась.

– О! – сказала я, решив не играть на нервах подруги. – Да уж.

– Нравится? – настойчиво спросила Элис.

Такое платье как раз подходит героине из какого-нибудь романа начала двадцатого века.

– Лучше и быть не может. То, что надо. Ты просто гений.

– Знаю! – ухмыльнулась Элис.

– Тысяча девятьсот восемнадцатый? – предположила я.

– Где-то около того, – кивнула она. – Кое-что я сама придумала: фату, шлейф… – Элис погладила белый атлас. – Кружева настоящие, старинные. Нравятся?

– Красота! Именно то, что нужно Эдварду.

– А тебе-то самой как?

– Да, пожалуй. Уверена, ты блестяще справишься с организацией свадьбы… если удержишься от искушения хватить через край.

Элис засияла.

– А твое платье мне можно посмотреть? – спросила я.

Элис недоуменно моргнула.

– Ты что, не заказала себе платье одновременно с моим? Я бы не хотела, чтобы подружка невесты надела тряпки из магазина! – Я притворно передернула плечами.

Элис стиснула меня в объятиях.

– Белла, спасибо!

– Неужели ты об этом не подумала? – поддразнила я, целуя подругу в макушку. – Тоже мне ясновидящая!

Элис затанцевала прочь от меня, уже строя планы.

– У меня столько дел! Иди развлекайся с Эдвардом, а мне работать надо. – И вылетела из комнаты с криком: – Эсми!

Я неторопливо последовала за ней. Эдвард ждал меня в коридоре, прислонившись к стене.

– Очень мило с твоей стороны, – сказал он.

– По-моему, Элис на седьмом небе от радости, – согласилась я.

Эдвард прикоснулся к моему лицу и внимательно вгляделся; глаза у него были слишком темные: очень давно не ходил на охоту.

– Пойдем-ка отсюда, – вдруг предложил он. – На нашу полянку.

Весьма соблазнительная идея!

– Мне ведь больше не надо прятаться, верно?

– Верно. Все опасности позади.

Эдвард бежал молча, о чем-то думая. Ветер дул мне в лицо – теплый ветер: буря в самом деле закончилась. Небо, как обычно, покрывали облака.

Сегодня луг казался мирным и счастливым местечком. По траве мазками белой и желтой краски рассыпались ромашки. Я улеглась на землю, не обращая внимания на сырость, и стала разглядывать облака. Они были слишком гладкие и ровные – ничего в них не увидишь, никаких картинок, – только мягкое серое одеяло.

Эдвард улегся рядом и взял меня за руку. Наступило уютное молчание.

– Тринадцатое августа? – небрежно спросил он немного погодя.

– Тогда до моего дня рождения останется еще месяц. Не хочу слишком затягивать.

Он вздохнул.

– Эсми на три года старше Карлайла – официально. Ты это когда-нибудь замечала?

Я помотала головой.

– Вот видишь, им это ничуть не мешает.

– Эдвард, дело вовсе не в возрасте. – Если в голосе Эдварда звучало волнение, то я была абсолютно спокойна. – Я готова. Я выбрала свой путь в жизни и хочу по нему пойти.

Он погладил меня по голове.

– А что насчет списка гостей?

– Вообще-то, мне все равно, кого пригласит Элис, но… – Я помедлила. Объяснять не хотелось, однако лучше уж покончить с этим сразу. – Вдруг Элис решит пригласить… несколько оборотней. Не знаю, захочет ли Джейк… сочтет ли он нужным прийти. Может, подумает, что так положено, или что я обижусь, если он не придет. Не стоит его заставлять.

Я смотрела на верхушки деревьев, почти черные на фоне светло-серого неба.

Внезапно Эдвард обхватил меня за талию, подтянул, и я оказалась на нем сверху.

– Белла, объясни мне, почему ты вдруг позволила Элис сделать все, что ей вздумается?

Я повторила ему то, что сказал мне Чарли – перед тем, как я поехала вчера вечером к Джейкобу.

– Было бы нечестно скрыть это от Чарли. А значит, нужно сказать Рене и Филу. Так пусть заодно и Элис порадуется. Может, Чарли будет проще смириться с моим уходом, если устроить настоящее прощание. Даже если он думает, что мне слишком рано выходить замуж, не хотелось бы лишить его шанса повести меня к алтарю. – От этих слов я поморщилась. – По крайней мере, отец, мама и мои друзья будут знать самое важное о моем выборе – ту часть, которую им можно рассказать. Они будут знать, что я выбрала тебя и что мы вместе. Будут знать, что я счастлива, где бы ни находилась. По-моему, это лучшее, что я могу для них сделать.

Эдвард пристально посмотрел на меня.

– Сделка не состоится, – внезапно заявил он.

– Что?! – ахнула я. – Ты идешь на попятную? Нет!

– Белла, я вовсе не иду на попятную. Я сдержу свои обещания. Но ты свободна от любых обязательств. И можешь получить все, что хочешь, без всяких условий.

– Почему это?

– Белла, я же вижу, что ты делаешь. Ты пытаешься осчастливить всех остальных. А мне наплевать на остальных. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Не переживай, Элис я сам скажу. И обещаю, что она не будет тебя ни в чем винить.

– Но я…

– Нет. Мы сделаем все по-твоему. Потому что по-моему получается черт знает что. Я называю тебя упрямой, но посмотри, что я сам натворил! Как полный идиот, цеплялся за свою идею о том, как будет лучше для тебя, хотя тебе от этого было только хуже. Снова и снова причинял тебе боль. Я больше самому себе не доверяю. Ты можешь быть счастлива по-твоему. По-моему все вечно получается наперекосяк. Вот. – Он расправил плечи. – Белла, мы все сделаем, как этого хочешь ты. Сегодня. Вечером. Чем скорее, тем лучше. Я поговорю с Карлайлом. Может, если дать тебе большую дозу морфия, то все будет не так уж страшно. Во всяком случае, стоит попытаться. – Эдвард стиснул зубы.

– Нет!

Он приложил палец к моим губам.

– Не волнуйся, Белла, радость моя. Я не забыл, чего еще ты хочешь.

Прежде, чем я успела сообразить, что он имеет в виду, Эдвард уже целовал меня – нежно, но очень настойчиво. Ох, что же он делает?!

Времени на раздумья не оставалось: еще немного, и я забуду, почему должна остановить его. Я уже и так задыхалась, изо всех сил прижимаясь к нему. Мои губы не могли оторваться от его губ, отвечая на все незаданные вопросы сразу.

Я попыталась было заговорить.

Эдвард мягко перекатился, вжимая меня в прохладную траву.

«Ой, лучше помолчи!» – возликовала менее благоразумная часть меня.

Сладкое дыхание Эдварда сводило с ума.

«Нет, нет, нет!» – запротестовала я и потрясла головой.

Эдвард принялся целовать мою шею, давая мне возможность перевести дух.

– Эдвард, перестань! Подожди. – Мой голос оказался таким же слабым, как моя воля.

– Почему? – прошептал он, целуя меня.

Я постаралась говорить решительно.

– Я не хочу это делать сейчас.

– Разве? – спросил он с улыбкой в голосе.

И снова впился в мои губы, не давая говорить. Меня бросило в жар; кожа горела от прикосновения к его телу.

Я сосредоточилась. С огромным усилием заставила себя перестать гладить его волосы и упереться руками ему в грудь. В конце концов мои усилия увенчались успехом – и тогда я оттолкнула Эдварда. У меня бы не хватило сил сдвинуть его, однако он понял и сделал именно то, чего я ожидала: отстранился и посмотрел на меня. От его взгляда решимости у меня не прибавилось: глаза у него горели. Огнем.

– Почему? – негромко повторил он хриплым голосом. – Я люблю тебя. Я хочу тебя. Прямо сейчас.

Я потеряла дар речи, и Эдвард этим воспользовался.

– Стой, подожди! – попыталась выговорить я под его поцелуями.

– Не буду ждать, – упрямо пробормотал он.

– Ну пожалуйста! – выдохнула я.

Эдвард застонал и скатился с меня. С минуту мы оба лежали, глядя в небо и пытаясь успокоить дыхание.

– Белла, скажи мне, пожалуйста, почему нет, – потребовал он. – Надеюсь, дело не во мне!

Глупый! А в чем же еще может быть дело? Ведь я только о тебе и думаю!

– Эдвард, для меня это очень важно. И я собираюсь сделать все по правилам.

– По чьим правилам?

– По моим.

Он перекатился на бок и неодобрительно посмотрел на меня.

– И как именно?

Я глубоко вздохнула.

– Ответственно. По порядку. Я дам Чарли и Рене возможность проститься со мной. Позволю Элис повеселиться от души, раз уж все равно согласилась на свадьбу. И я свяжу нас с тобой всеми возможными для человека узами до того, как попрошу тебя сделать меня бессмертной. Эдвард, я все сделаю по правилам. Твоя душа для меня слишком важна, чтобы ею рисковать. И ты меня не переубедишь.

– Могу поспорить, что мне бы это удалось, – пробормотал он, и в его глазах снова зажегся огонек.

– Но ведь ты не станешь, – сказала я, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Потому что знаешь, что мне нужно именно это.

– Ты играешь нечестно! – обвинил он.

Я ухмыльнулась.

– А разве я обещала играть честно?

Он тоскливо улыбнулся в ответ.

– Ну, если вдруг передумаешь…

– То ты узнаешь об этом первым, – пообещала я.

И тут стал накрапывать дождик: несколько редких капель упали на траву.

Я хмуро посмотрела на небо.

– Я отнесу тебя домой. – Эдвард вытер с моих щек мелкие капельки.

– Дождь вовсе не проблема, – проворчала я. – Просто пора сделать нечто неприятное и потенциально весьма опасное.

Глаза Эдварда тревожно раскрылись.

– Хорошо, что ты пуленепробиваемый, – вздохнула я. – Мне понадобится кольцо: пора сказать Чарли.

Увидев выражение моего лица, Эдвард рассмеялся.

– Весьма опасная затея, – подтвердил он. Опять засмеялся и полез в карман джинсов. – По крайней мере, не придется никуда заезжать по дороге к Чарли.

Он снова надел кольцо на безымянный палец моей левой руки.

Где оно и останется – вероятно, до скончания веков.

« Назад   К оглавлению   Дальше »