— Так,
а оборотни нам на что? — непонимающе поинтересовалась Таня.
Джейкоб
не дал Эдварду ответить.
— Если
Вольтури не соизволят выслушать насчет Несси — то есть Ренесми, —
поправился он, догадавшись, что Таня не поймет дурацкой клички, — их остановим
мы.
— Храбрость,
малыш, — это ценно, только учти: их и более опытная сила не остановит.
— Откуда
вам знать, на что мы способны?
Таня
пожала плечами.
— Твоя
жизнь, тебе губить.
Джейкоб
кинул тоскующий взгляд на Ренесми, которая до сих пор не слезла с рук Кармен
(теперь над девочкой ворковала еще и Кейт).
— Она
у вас необыкновенная… — задумчиво произнесла Таня. — Покоряет в два
счета.
— Какая
одаренная семья, — пробормотал Елеазар. Он постепенно ускорял шаг и теперь
носился от Кармен к двери, мелькая передо мной почти ежесекундно. — У отца
— чтение мыслей, у матери — щит, и совершенно особые чары, которыми нас
приворожила ваша крошка. Не знаю, есть ли этому дару название, — а может,
он обычное дело у вампирско-человеческих отпрысков. Нет, стоп! Какая вообще
«обычность»?! При таком-то союзе?
— Секундочку! —
воскликнул Эдвард потрясенным тоном, хватая Елеазара за плечо на очередном
круге. — Что ты сказал о моей жене?
Елеазар
вопросительно посмотрел на Эдварда, прервав свою исступленную гонку.
— Щит.
Правда, я не уверен, она же меня блокирует.
В
недоумении сдвинув брови, я посмотрела на Елеазара. Щит? А что значит, я его
блокирую? Вот я стою перед ним, у меня и в мыслях нет обороняться.
— Щит? —
в замешательстве переспросил Эдвард.
— Ну,
Эдвард, сам посуди: если я ее прочитать не могу, не можешь, полагаю, и ты. Ты
ее мысли сейчас слышишь?
— Нет… —
растерянно ответил Эдвард. — И никогда не слышал. В ее «человеческой»
жизни тоже.
— Никогда? —
Елеазар изумленно заморгал. — Интересно… Видимо, мы имеем дело со скрытым
талантом очень большой силы, раз он начал проявляться еще до перерождения. К
сожалению, я не в состоянии пробиться через этот заслон и глянуть
повнимательнее. Хотя, полагаю, он еще не развился — Белле ведь всего несколько
месяцев от роду. — Елеазар смотрел на Эдварда почти сердито. —
Небось, сама не подозревает, что делает. В полном неведении. Это ж надо! Аро
гонял меня по всему миру за такими талантами, а вам оно само в руки приплыло —
и вы даже не поняли. — Елеазар недоверчиво потряс головой.
Я
нахмурилась.
— О
чем ты? Какой из меня щит? Что это значит? — В голове крутились сплошные
образы рыцарей в громоздких доспехах.
Елеазар,
склонив голову набок, окинул меня внимательным взглядом.
— В
свите нас всех подразделяли довольно строго. Хотя на самом деле классификация
способностей слишком субъективна и бессистемна — ведь каждый талант уникален,
поскольку неповторим. Однако твой, Белла, отнести к категории не так уж сложно.
Оборонительные способности, которые помогают оградить от вмешательства какую-то
часть хозяина, всегда называют щитом. Ты хоть раз проверяла свой дар? Пробовала
блокировать кого-то еще, кроме меня и супруга?
Хотя
голова моя теперь работала куда быстрее прежнего, ответ сформулировался не
сразу.
— Оно
действует, но не на все. Вот мысли… туда никому хода нет. Однако это не мешает
Джасперу мудрить с моим настроением, а Элис — видеть мое будущее.
— Исключительно
мысленная защита… — кивнул Елеазар, подтверждая свою догадку. —
Ограниченная, зато сильная.
— Аро
тоже не пробился, — вспомнил Эдвард. — Хотя тогда она была еще
человеком.
Вампир
изумленно уставился на меня.
— Джейн
хотела причинить мне боль — и не смогла. Эдварду кажется, что Деметрий меня
вряд ли найдет, и Алеку удачи не видать. Есть в этом толк?
— Еще
какой! — кивнул не оправившийся от изумления Елеазар.
— Щит… —
В голосе Эдварда послышалось глубочайшее удовлетворение. — Мне и в голову
не приходило. Единственная, у кого я такое видел, — Рената, но у нее
совсем иначе…
Елеазар
слегка успокоился.
— Правильно,
не бывает абсолютно одинаковых талантов, потому что и мыслит каждый по-своему.
— Кто
такая Рената? И что она делает? — спросила я. Ренесми тоже
заинтересовалась и, выгнувшись на руках у Кармен, поглядела из-за плеча Кейт.
— Рената
— личный телохранитель Аро, — пояснил Елеазар. — Из нее получается
очень действенный щит, и весьма прочный.
Я
смутно припомнила стайку вампиров, вьющихся вокруг Аро в той мрачной башне.
Среди них были и мужчины, и женщины. Все женские лица на той пугающей, неуютной
картинке уже стерлись; одно из них, выходит, принадлежало Ренате?
— Интересно… —
размышлял Елеазар. — Видишь ли, Рената — мощный заслон против физического
удара. Любой, кто захочет приблизиться к ней — или к Аро (в минуту опасности
она держится рядом, как приклеенная), — развернется с полдороги. Ее сила
как будто отталкивает, хотя и незаметно. Просто вдруг понимаешь, что идешь не
туда, куда собирался, и не помнишь, зачем вообще собирался. Этот щит она может
выставлять на несколько метров. Кстати, Кая с Марком она тоже защищает, однако
ее главный объект — Аро.
— И
действует она не физической силой. Как и большинство наших талантов, ее дар —
мысленный. Хотел бы я знать, если она попытается тебя свернуть с пути, кто из
вас окажется сильнее… — Он покачал головой. — Впервые слышу, чтобы
кто-то сумел устоять против Аро и Джейн.
— Мамуля,
ты супер, — безо всякого изумления прокомментировала Ренесми, будто цвет
платья назвала.
Я
совсем запуталась. У меня ведь уже есть один дар? Сверхсамообладание, благодаря
которому не пришлось мучаться, переживая первый вампирский год. Положено ведь
по одному таланту на брата, или я чего-то не понимаю?
А
может, Эдвард с самого начала был прав? Когда Карлайл еще не высказал догадку
насчет сверхъестественности, Эдвард предполагал, что все дело в настрое и
умении сосредоточиться.
Чья
версия правильная? Неужели у меня есть еще дар? Которому даже нашлось имя и
категория?
— А
проецировать ты тоже умеешь? — заинтересовалась Кейт.
— Проецировать?
— Выталкивать
наружу. Чтобы прикрыть кого-то еще помимо себя.
— Не
знаю. Не пробовала. Я ведь не знала, что так бывает.
— И
не факт, что получится, — поспешно предупредила Кейт. — Я вот сколько
столетий тренируюсь, а самое большее, что могу — пустить разряд по поверхности
кожи.
Я
непонимающе уставилась на нее.
— У
Кейт боевой дар. Почти как у Джейн, — внес ясность Эдвард.
Меня
тут же отнесло в сторону, а Кейт рассмеялась.
— Я
не садистка, — заверила она. — Но в сражении может пригодиться.
Слова
Кейт постепенно обретали смысл, укладываясь в сознании. «Прикрыть кого-то еще
помимо себя». Сделать свою непроницаемую черепушку убежищем для другого.
Вот
Эдвард корчится на каменном полу в древней башне Вольтури. В отличие от
остальных человеческих воспоминаний, это проступало отчетливо и отзывалось
острой болью — как будто картинку выжгли у меня в голове каленым железом.
Получается,
я могу не допустить, чтобы это произошло снова? Защитить его? Защитить Ренесми?
Существует крупица вероятности, что я могу их обезопасить?
— Научи
меня! — хватая Кейт за руку, вскричала я. — Покажи, как это делать!
Кейт
поморщилась от боли.
— Попробую.
Если перестанешь ломать мне кости.
— Ой!
Прости!
— А
загораживаешься ты здорово. Иначе давно бы дернуло. Совсем ничего не
почувствовала?
— Это
ты зря, Кейт. Она же не со зла, — процедил себе под нос Эдвард.
— Нет,
совсем ничего. Ты пустила разряд, да?
— Да.
Хм… Первый раз вижу, чтобы на кого-то — хоть смертного, хоть бессмертного — не
подействовало.
— И
ты сама этот разряд выводишь? На поверхность кожи?
Кейт
кивнула.
— Да.
Раньше было только на ладонях. Как у Аро.
— И
у Ренесми, — подсказал Эдвард.
— Я
долго тренировалась и теперь могу пускать его по всему телу. Хороший способ
защиты. Любой, кто меня тронет, свалится, как от электрошока. Всего на секунду,
правда, но и этого хватит.
Я
вполуха слушала Кейт, а в голове вертелась одна мысль: неужели мою маленькую
семью можно защитить, если я достаточно быстро научусь? Какое было бы счастье с
такой же легкостью освоить умение выставлять этот щит, с какой я освоила
остальные тонкости вампирской жизни! Человеческий опыт не подготовил меня к
тому, что, бывает, все получается само собой, и я не надеялась, что такое
везение продлится долго.
Никогда
еще я ничего не желала с таким жаром, как обрести способность обезопасить своих
любимых.
За
раздумьями я не сразу обратила внимание на безмолвный диалог между Эдвардом и
Елеазаром. Очнулась, только когда Эдвард спросил уже вслух:
— А
хоть одно исключение можешь припомнить?
Я
обернулась, пытаясь понять, о чем он, и увидела, что остальные тоже в
недоумении смотрят на них двоих. Они стояли друг напротив друга, Эдвард
подозрительно всматривался в лицо Елеазара, чем-то недовольного, но явно
чувствующего неловкость.
— Ты
плохо о них думаешь, — сквозь стиснутые зубы выдавил Елеазар. Я удивилась
внезапной перемене настроения. — Если ты прав… — снова начал он.
— Эту
мысль ты сам подкинул, не я, — перебил Эдвард.
— Хорошо,
если я прав… Даже не представляю, что это значит. Перевернется весь мир,
который мы создали. И вся моя жизнь. Я ведь был одним из них.
— Ты
действовал из лучших побуждений.
— Какая
разница? Что я натворил?! Сколько жизней…
Таня,
успокаивая, положила руку Елеазару на плечо.
— Друг
мой, посвятите и нас. Я тут же отмету все сомнения. Ни один твой поступок не
заслужил такого самобичевания.
— Если
бы… — пробормотал Елеазар и, вывернувшись из-под ее руки, снова засновал
туда-сюда по комнате, еще быстрее, чем раньше.
Таня
последила за ним глазами, потом обратилась к Эдварду.
— Тогда
ты объясни.
Эдвард
кивнул и принялся рассказывать, не сводя напряженного взгляда с Елеазара.
— Он
пытался понять, зачем Вольтури выступают против нас таким огромным отрядом.
Обычно так не делается. Да, мы самый крупный из всех когда-либо противостоящих
им кланов, но ведь и раньше кланы объединялись в борьбе, однако, несмотря на
численность, особого сопротивления Вольтури оказать не могли. Да, наши узы
крепче, но и это мало что меняет.
Елеазар
вспоминал, как и за что выносили приговор другим кланам, и у него начала вырисовываться
схема. Которую никто другой в свите Вольтури распознать бы не мог, потому что
сведения поступали от Елеазара к Аро в конфиденциальном порядке. И повторялась
эта схема приблизительно раз в столетие.
— В
чем она состояла? — подала голос Кармен, так же неотрывно следившая за
Елеазаром.
— Аро
не всегда принимает личное участие в карательной экспедиции. Однако в прошлом,
стоило Аро кого-то заприметить, через какое-то время обязательно обнаруживались
неоспоримые доказательства злостного нарушения закона в том или ином клане.
Старейшины вызывались самолично проследить, как вершится правосудие. И вот
тогда, почти полностью истребив весь клан, Аро даровал прощение кому-то одному,
чьи помыслы, по его словам, полны раскаяния. И всегда оказывалось, что именно
этот вампир обладает особенно ценным для Аро талантом. И ему всегда находилось
место в свите, где он быстро проникался благодарностью за оказанную честь.
Исключений не было.
— Наверное,
лестно чувствовать себя избранным? — предположила Кейт.
— Ха! —
презрительно выпалил на бегу Елеазар.
— Есть
в свите одна вампирша, — объяснил Эдвард этот странный возглас, — по
имени Челси. Она способна влиять на чувства, которые мы испытываем друг к
другу. Ослабить или, наоборот, укрепить эмоциональную привязанность. Заставить
тебя почувствовать неразрывную связь с Вольтури, желание быть одним из них,
угодить им…
Елеазар
вдруг остановился.
— Мы
прекрасно понимали роль Челси. В бою она разрывала товарищеские узы между
союзническими кланами, чтобы нам было легче справиться. Если невиновные члены
клана перестанут чувствовать тесную связь с виновными, можно вершить правосудие
без лишней жестокости — виновных наказать без боя, а невиновных пощадить.
Другого способа избавить клан от необходимости сражаться целиком, кроме как разорвать
эмоциональные связи, не существует. И вот для этого нужна была Челси. Мне
применение ее дара всегда казалось свидетельством гуманности, милосердия со
стороны Аро. В свите она, наоборот, укрепляет связи, сплачивает нас — и это
хорошо. Мы действовали более слаженно. Легче уживались друг с другом. И снова
ожили старые воспоминания. Я тогда все ломала голову, почему свита с таким
рвением, чуть ли не с обожанием служит старейшинам.
— Насколько
силен ее дар? — настороженно спросила Таня, обводя взглядом по очереди
всех членов своей семьи.
Елеазар
пожал плечами.
— Нам
с Кармен удалось уйти… — И тут же помотал головой. — Хотя все
остальные связи, кроме любовных, куда более уязвимы. По крайней мере, в обычных
кланах. В нашей семье они заведомо прочнее. Отказ от человеческой крови
помогает нам стать цивилизованнее, формируются семейные узы, основанные на
любви. Так что нас, Таня, ей вряд ли удастся расколоть.
Таня
кивнула, и Елеазар продолжил:
— Я
заподозрил, что раз Аро предполагает присутствовать лично и привлечь такую
толпу, он настроен не карать, а прибрать к рукам. Прибыть самому, чтобы взять
действо под контроль. И прихватить всю свиту, чтобы защититься от такого
сильного, богатого талантами клана. Но тогда остальные старейшины останутся в
Вольтерре без прикрытия. Риск слишком велик, кто-то может воспользоваться.
Значит, выход один — идти вместе. Как еще Аро проконтролирует, чтобы
обладателей самых ценных способностей оставили в живых? Ведь хочется же…
Наверняка хочется…
Голос
Эдварда прозвучал чуть громче выдоха.
— Судя
по тому, что я прочитал у него в мыслях прошлой весной, сильнее всего на свете
Аро хочет заполучить Элис.
Я
ошеломленно открыла рот, в голове заплясали давние кошмары: Элис и Эдвард,
закутанные в черные плащи, стоят безмолвными тенями по обе руки от Аро, с чужих
холодных лиц на меня смотрят налитые кровью глаза… Это увидела Элис? Как Челси
вырывает с корнем ее любовь к нам, а вместо этого внушает преклонение перед
Аро, Каем и Марком?
— Поэтому
сбежала Элис? — Голос дрогнул на ее имени.
Эдвард
прижался ладонью к моей щеке.
— Не
исключено. Чтобы помешать Аро обрести самое желанное. Уберечь свой дар от его
загребущих рук.
Услышав
встревоженное перешептывание Кейт и Тани, я вспомнила, что они ведь не знают
про Элис.
— Ты
ему тоже нужен.
Эдвард
пожал плечами с несколько нарочитым спокойствием.
— Не
настолько. То, что я могу, у него уже есть. И сперва ему придется найти способ
подчинить меня своей воле. А это маловероятно. — Эдвард усмехнулся.
Елеазар
нахмурился: ему не понравилась такая беспечность.
— Твои
слабости ему тоже известны. — Он перевел взгляд на меня.
— Не
стоит сейчас об этом, — поспешил сменить тему Эдвард.
Елеазар,
не обращая внимания, продолжал:
— И
твоей супругой он наверняка заинтересовался. Не мог его оставить равнодушным
талант, позволяющий еще в человеческой жизни противостоять самому Аро.
Эдварду
ход его рассуждений явно не нравился. Мне тоже. Аро достаточно пригрозить
Эдварду, и я выполню все, что старик пожелает. И наоборот.
Выходит,
смерть — это еще легкий исход? По сравнению с пленом…
Эдвард
все-таки сменил тему.
— Думаю,
Вольтури только этого и ждали. Предлога. Какого именно — все равно, ведь план
уже разработали. Поэтому Элис и увидела их выступление еще до того, как Ирина
пришла с доносом. Решение уже было принято, ждали только надуманного
оправдания.
— Если
Вольтури злоупотребляют доверием, которое возлагают на них все
бессмертные… — пробормотала Кармен.
— Какая
разница? — воскликнул Елеазар. — Кто в это поверит? Даже если удастся
убедить остальных, что Вольтури слишком много на себя берут, что это изменит?
Кто выйдет против них?
— Есть
тут горстка безумцев, которые хотят попытаться, — съязвила Кейт.
Эдвард
покачал головой.
— Вы
здесь только как свидетели, Кейт. Что бы ни задумал Аро, вряд ли он готов ради
этого поступиться репутацией Вольтури. Как только мы разобьем его обвинения, он
вынужден будет оставить нас в покое.
— Разумеется, —
обронила Таня.
Слова
Эдварда, судя по всему, никого не убедили. На несколько долгих минут воцарилось
молчание.
А
потом я услышала шорох шин по асфальту и их приглушенный шелест на подъездной
дороге Калленов.
— Ох,
черт! Чарли! — вырвалось у меня. — Может, гости пока побудут наверху…
— Нет, —
глухо произнес Эдвард. Глаза его были устремлены на входную дверь, но взгляд
обращен куда-то вдаль. — Это не он. Элис все-таки прислала Питера и
Шарлотту. Так что готовимся ко второму раунду.
Сайт Twilightlovers.ucoz.ru является некоммерческой собственностью его владельца. Частичное или абсолютное копирование материала с этого сайта разрешено только с активной ссылкой на него!