На следующее утро мне было непросто себя убедить, что события вчерашнего вечера не приснились.

За окном темно и туманно, лучше не придумаешь! Раз уж надо идти в школу, стоит одеться потеплее. Куртки-то нет, значит, это был не сон!

Я так и заснула с полотенцем на голове, и волосы не высохли. Пришлось собирать их в пучок. Когда я сошла вниз, Чарли уже не было. Наверное, опаздываю. Проглотив батончик мюсли, я запила его молоком прямо из пакета. Схватив сумочку, переложила кошелек в рюкзак, проверила, не забыла ли сочинение. Теперь быстрее в школу! Надеюсь, Джессика не забудет мою куртку.

Туман превратился в густой смог. Сильно похолодало, ледяная мгла обжигала лицо и руки. Забравшись в пикап, я тут же включила печку. Видимость была настолько плохой, что серебристую машину я увидела, лишь выйдя на подъездную дорожку. Сердце бешено заколотилось, в глазах потемнело.

Когда подъехал Каллен, я не заметила, но вот он здесь и гостеприимно открывает дверцу.

— Хочешь, поедем вместе? — предложил Эдвард, явно наслаждаясь моим испуганным видом. Впрочем, за его усмешкой скрывалась неуверенность: он ведь предоставил мне свободу выбора, я могу отказаться. Возможно, на это он и наделся. Напрасно!

— С удовольствием, — спокойно ответила я и, сев в машину, увидела на подголовнике бежевый пиджак.

— Решил захватить пиджак, не хочу, чтобы ты заболела, — осторожно сказал Эдвард. Сегодня он надел серебристый пуловер с треугольным вырезом. Эластичная ткань красиво облегала тело. Жаль, что, восхищаясь лицом, я обделяла вниманием тело.

— Не такая уж я слабенькая, — возразила я, надевая пиджак. Интересно, запах такой же, как вчера? Нет, даже лучше!

С головокружительной скоростью мы неслись по утреннему городу. Мне было немного не по себе. Прошлой ночью между нами исчезли все преграды, но как вести себя сегодня, я не знала и ждала, пока заговорит он.

— Что, сегодня вопросов не будет? — пошутил Эдвард.

— Они тебя раздражают?

— Скорее не вопросы, а твоя реакция.

— Я плохо реагирую?

— Наоборот, хорошо, в том-то и проблема. Ты ничего не боишься, это ненормально! Приходится гадать, что ты думаешь на самом деле.

— Я всегда говорю то, что думаю.

— Ты все извращаешь! — обвинил он.

— Не так уж и много, — пробормотала я.

— Достаточно, чтобы свести меня с ума, — весело сказал Эдвард.

— Тебе просто не нравится моя трактовка, — обиженно прошептала я и тут же об этом пожалела.

Эдвард молчал, и мне показалось, что я испортила ему настроение. Каждый думая о своем, мы подъехали к школе. Внезапно меня осенило.

— А где твоя семья?

— Они взяли машину Розали, — спокойно ответил Эдвард, показывая на новенький красный кабриолет с откидным верхом. — Шикарный, правда?

— Bay! — шумно выдохнула я. — Если у нее такая машина, зачем она ездит с тобой?

— Ну, роскошь не всегда благо. Стараемся не выделяться!

— Без особого успеха, — засмеялась я, выбираясь из машины. Благодаря сумасшедшей скорости, мы выиграли время. — Так зачем Розали решила выделиться сегодня?

— А сама не догадываешься? Я же нарушаю все правила! — Каллен подождал меня, чтобы вместе пойти к школе.

Наши тела так близко… вот бы коснуться его рукой! Не уверена, что ему понравится!

— Тогда зачем вам эти машины? — поинтересовалась я. — Если хотите быть как все?

— Маленькие слабости, — улыбнулся Каллен. — Любим быструю езду.

— Снобы, — чуть слышно пробормотала я.

Под навесом столовой ждала Джессика с круглыми от удивления глазами, в руке она держала мою куртку.

— Привет, — подойдя, сказала я. — Спасибо, что не забыла!

Подруга молча отдала мне куртку.

— С добрым утром, Джессика, — вежливо поздоровался Эдвард. Ну разве он виноват, что у него такой соблазнительный голос?!

— Э-э, привет! — растерянно промямлила она. — Увидимся на тригонометрии, Белла.

Я тяжело вздохнула: как можно быть такой назойливой?

— До встречи, — сказала Джессика и ушла — было очевидно, что ей этого не хотелось.

— Что ты ей скажешь? — тихо спросил Эдвард.

— Эй, ты же не можешь читать мои мысли! — зашипела я.

— Верно, — отозвался он, и его глаза заблестели. — Зато с Джессикой никаких проблем. Она собирается подкараулить тебя в классе и допросить с пристрастием.

Застонав, я в последний раз вдохнула чарующий аромат бежевой кожи и надела свою куртку. Аккуратно сложив пиджак, Эдвард повесил его на руку.

— Так что ты ей скажешь?

— Есть идеи? Что она хочет узнать? Несколько минут он задумчиво молчал. Первым уроком у меня был английский, и мы шли ко второму корпусу.

— Ее интересует, не встречаемся ли мы и как ты ко мне относишься, — наконец признался Эдвард.

— Да уж! И что мне ответить? — нарочито равнодушно спросила я. Мимо шли студенты, некоторые с удивлением смотрели на нас, но меня это не волновало.

— Хмм, — задумчиво протянул Эдвард и, поймав выбившуюся из пучка прядь моих волос, заправил ее за ухо. Сердце остановилось; наверное, я сейчас умру. — Думаю, на первый вопрос лучше ответить «да», если ты, конечно, не возражаешь. Зачем что-то выдумывать.

— Не возражаю.

— А что касается второго… Я сам выслушаю твой ответ с огромным интересом. — Он улыбнулся — как же я любила его улыбку. Разволновавшись, я даже не успела ответить.

— Увидимся за ленчем, — бросил Эдвард и ушел на философию.

Покрасневшая и разъяренная, я пулей влетела в класс. Обманщик, он просто играет со мной в кошки-мышки! Что же сказать Джессике?.. Выпуская пары, я швырнула тяжелый рюкзак на парту.

— Привет, Белла, — поздоровался сидевший за соседним столом Майк. — Как Порт-Анжелес?

— Замечательно! — без запинки ответила я. — Джессика купила чудесное платье.

— Она что-нибудь говорила про понедельник? — робко поинтересовался Майк, и я улыбнулась, радуясь, что разговор принял такой оборот.

— Кажется, Джессика очень довольна.

— Правда? — обрадовался он.

— Конечно, правда!

Тут в класс вошел мистер Мейсон и стал собирать сочинения.

Английский и политология прошли без приключений. Меня волновало предстоящее объяснение с Джессикой, а еще больше то, что читающий ее мысли Каллен узнает все до последнего слова. От этой его способности одни неприятности, — естественно, когда он не спасает мне жизнь.

К концу второго урока туман рассеялся, хотя тучи висели по-прежнему низко. Глядя на небо, я задумчиво улыбнулась.

Эдвард оказался прав. Не успев зайти на тригонометрию, я увидела Джессику. Она так и подпрыгивала на стуле. Решив не откладывать разговор в долгий ящик, я села рядом.

— Расскажи мне все! — тут же потребовала она.

— Что именно?

— А что случилось вчера вечером?

— Каллен угостил меня ужином и отвез домой. Мой ответ Джессике не понравился — она ждала подробностей.

— Как же вы так быстро доехали? — недоверчиво спросила подруга.

— Он водит как ненормальный! Я чуть со страха не умерла. — Надеюсь, она уже слышала, как водят Каллены.

— Вы заранее договорились встретиться в том ресторане?

Ничего себе вопрос!

— Нет, я вообще не знала, что Каллен в Порт-Анжелесе! — честно ответила я.

— А сегодня он отвез тебя в школу? — допытывалась Джессика.

— Да, и все опять произошло случайно. Просто вчера он обратил внимание, что я забыла куртку.

— Еще встречаться собираетесь?

— Эдвард предложил отвезти меня в Сиэтл, потому что боится, что мой пикап не выдержит дороги. Это считается?

— Конечно! — с жаром кивнула подруга.

— Значит, собираемся.

— Ничего себе! — восторженно воскликнула она. — Ты и Эдвард Каллен!

— Да, — спокойно согласилась я.

— Подожди! — замахала руками Джессика. — Вы уже целовались?

— Нет, — пробормотала я. — Ничего подобного! На лице Джессики отразилось разочарование.

На моем — тоже.

— Думаешь, в субботу он?.. — многозначительно подняла бровь подруга.

— Очень сомневаюсь. — Я и не пыталась скрыть досаду.

— О чем вы говорили? — продолжала расспрашивать Джесс. Начался урок, и мы перешли на шепот. Однако мистер Варнер за дисциплиной особо не следил, и болтали почти все.

— Не знаю, Джесс, о многом, — зашептала я. — О сочинении по «Макбету», например. — Эдвард ведь действительно говорил что-то про сочинение!

— Белла, пожалуйста, — взмолилась Джессика, — расскажи поподробнее!

— Знаешь, как с ним флиртовала официантка в том ресторане? Из кожи вон лезла! А Каллену хоть бы что! — Надеюсь, он меня слушает. Пусть порадуется!

— Ну, это хороший признак, — заметила Джессика. — Девушка была симпатичная?

— Очень! На вид лет девятнадцать — двадцать.

— Тогда вообще отлично! Значит, ты ему нравишься!

— Не знаю, трудно сказать… Он всегда такой таинственный! — проговорила я, картинно вздыхая.

— Как ты только не боишься оставаться с ним наедине!

— Почему я должна бояться?

— Он чересчур обаятельный! Лично я рядом с ним чувствую себя дурой. — Джессика скорчила гримасу, очевидно, вспоминая сегодняшнее утро или вчерашний вечер, когда она стала жертвой золотистых глаз и бархатного голоса.

— Ну, со мной такое тоже бывает, — призналась я.

— И как ты к нему относишься? Он тебе нравится? — Вот мы и подошли к самому интересному!

— Да, — только и ответила я.

— То есть Каллен тебе действительно нравится? — не успокаивалась подруга.

— Да, — густо краснея, повторила я. Однако от нее так легко не отделаешься!

— Очень нравится?

— Очень, — прошептала я. — Намного больше, чем я ему. Но тут уж ничего не поделаешь! — Мои щеки снова залила краска.

К счастью, тут вмешался мистер Варнер, задав Джессике какой-то вопрос. Учитель все же заметил нашу болтовню. Хорошо, что он меня не вызвал! Джесс была готова и ответила правильно, а вот я, заглянув в тетрадку, тут же нашла пару ошибок.

На тригонометрии нам больше не удалось поговорить, а когда прозвенел звонок, я совершила обманный маневр.

— Имей в виду, на английском Майк спрашивал, понравился ли тебе ужин, — сообщила я.

— Правда? И что ты ему сказала? — не замедлила проглотить наживку Джесс.

— Что тебе очень понравилось. Знаешь, как он обрадовался!

— Как именно он спросил, и что ты ответила? Остаток перемены и большая часть испанского прошли за структурным разбором фраз Майка и детальным анализом выражения его лица. При других обстоятельствах я бы ни за что не выдала Ньютона, поэтому чувствовала себя немного виноватой.

Наконец настал обеденный перерыв. Вскочив с места, я как попало покидала учебники в рюкзак. Судя по всему, мое приподнятое настроение не укрылось от Джессики.

— Ты ведь не сядешь за наш столик? — догадалась она.

— Не знаю, — неуверенно ответила я, боясь, что Каллен куда-нибудь исчезнет.

Но он ждал прямо за кабинетом испанского и был как никогда похож на греческую статую. Воздев глаза к небу и многозначительно взглянув на меня, Джессика унеслась прочь.

— Пока, Белла! — Ее тон не предвещал ничего хорошего. Пожалуй, мне сегодня стоит отключить телефон.

— Привет, — невесело проговорил Каллен. Наш разговор он слышал, можно не сомневаться!

— Привет!

О чем говорить, я не знала, и Эдвард тоже молчал, очевидно, ожидая благоприятного момента. Так мы и пришли в столовую. Вспомнился первый день — я снова завладела всеобщим вниманием!

Каллен встал в очередь, так и не сказав мне ни слова, хотя то и дело бросал на меня задумчивые взгляды. Теперь его лицо выглядело раздраженным, и я стала нервно теребить молнию куртки.

— Что ты делаешь? — закричала я, увидев, что он набрал целый поднос еды. — Это все мне?

Покачав головой, Каллен молча подошел к кассе.

— Половина мне.

Я скептически поджала губы, а Эдвард пошел к столику, за которым мы уже однажды сидели. Я то и дело ловила заинтересованные взгляды одноклассников, а вот Каллен делал вид, что ничего не замечает.

— Можешь выбрать то, что тебе нравится, — милостиво разрешил он, пододвигая ко мне поднос.

— Интересно, — я взяла большое яблоко, — что случится, если заставить вас есть обычную пищу?

— Ну, тебе всегда все интересно! — подначил Эдвард, качая головой. Бросив на меня злой взгляд, он взял кусок пиццы и с аппетитом съел. Я сидела с круглыми глазами. — Интересно, что случится, если заставить тебя есть землю?

— Я пробовала… один раз, на спор, — невольно рассмеявшись, призналась я. — Не так уж и противно.

— Знаешь, меня это нисколько не удивляет, — улыбнулся Эдвард и посмотрел через мое плечо. — За нами следит Джессика, вечером жди нового допроса. — Упомянув мою подругу, он снова помрачнел. Отложив яблоко, я попробовала пиццу. Предстоящий разговор вряд ли будет приятным.

— Значит, официантка была хорошенькой? — небрежно спросил Эдвард.

— А то ты не заметил?

— Я не обращал внимания, у меня были заботы поважнее.

— Бедная девушка! — В такой ситуации я могла позволить себе великодушие.

— Кое-что из того, что ты сказала Джессике, мне не нравится! — прохрипел Эдвард, беспокойно глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.

— Неудивительно! Знаешь, что говорят про тех, кто подслушивает? — мрачно спросила я.

— Я же предупреждал, что буду слушать!

— Ая предупреждала, что не хочу, чтобы ты читал мои мысли!

— Верно, — нехотя признал он. — Но как же узнать, что ты действительно думаешь? Просто некоторые вещи мне не нравятся!

— Да что ты! — съязвила я.

— Сейчас это уже неважно!

— А что важно? — поинтересовалась я. Вот бы пододвинуться к нему поближе! Но я постоянно себя одергивала, вспоминая, что нахожусь в переполненной столовой, где за мной следят десятки любопытных глаз. Как жаль, что нельзя забыть об условностях!

— Почему тебе кажется, что ты мне нравишься меньше, чем я тебе? — прошептал Эдвард, пронзая меня золотистым взглядом.

Попав в плен волшебных глаз, я забыла, как дышать. Лишь огромным усилием воли я отвела взгляд в сторону.

— Ты опять!..

— Что такое? — удивился Эдвард.

— Ослепляешь меня! — выдавила я.

— Прости!

— Ладно, — вздохнула я. — Ты ведь не нарочно!

— Так ты ответишь на мой вопрос?

— Да, — прошептала я.

— «Да» — ответишь, или «Да» — ты действительно так думаешь?

— Да, я действительно так думаю. — Я изучала пластиковую поверхность стола. Мы замолчали, заговаривать первой не хотелось, а не смотреть на него стоило огромных трудов.

— Это не так, — мягко сказал он, и, подняв глаза, я с удивлением заметила, что выражение его лица смягчилось.

— Откуда ты знаешь? — прошептала я, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. Как же мне хотелось ему верить!

— Почему ты мне не веришь? — Желтые тигриные глаза заглядывали в душу, словно пытаясь прочитать ответ прямо там.

Ну почему мне так трудно собраться с мыслями? Как мучительно трудно подобрать нужные слова! Я видела, что его сильно раздражает мое молчание.

— Дай мне подумать! — твердо сказала я. Эдвард понял, что я собираюсь ответить, и его лицо просветлело. Я задумчиво сложила ладони веером и, прежде чем заговорить, долго сгибала и разгибала пальцы.

— За исключением очевидного… Знаешь, иногда… — я запнулась, — точно сказать не могу, ведь я не умею читать чужие мысли… Так вот, иногда мне кажется, что ты пытаешься от меня избавиться. — Вот в такую словесную форму я смогла облечь боль, которую он мне иногда причинял.

— Очень проницательно! — прошептал Эдвард. Значит, я не ошиблась. Все правильно! Боже, ну почему мне так больно! — Но именно в этом ты заблуждаешься! — Тигриные глаза сузились. — А что же ты считаешь очевидным?

— Посмотри на меня! — потребовала я, будто он и так на меня не смотрел. — Во мне нет ничего примечательного… кроме феноменальной неловкости и поразительной способности попадать в переделки. И посмотри на себя! — Ни за что не поверю, что он не понимает, как хорош собой!

На секунду Эдвард нахмурился, потом кивнул.

— Знаешь, у тебя неверное представление о самой себе! Зациклилась на собственных недостатках. Неужели не помнишь, какой фурор ты произвела в самый первый день? — мрачно усмехнулся он.

— Не может быть… — в полной растерянности пробормотала я.

— А уж заурядной тебя точно не назовешь, можешь мне поверить!

Как ни странно, смущение оказалось гораздо сильнее радости, которую доставили его слова.

— Зато я не пытаюсь от тебя избавиться!

— Неужели не понимаешь, что это только подтверждает твою исключительность?! — Эдвард покачал головой, будто в чем-то себя убеждая. — Ради твоей безопасности я готов на все!

Выражение его лица в очередной раз изменилось, и я увидела лукавую улыбку.

— К сожалению, сохранение и поддержание твоей безопасности требуют моего постоянного присутствия, — ухмыльнулся он.

— Сегодня еще никто не пытался меня убить, — напомнила я, благодарная за то, что разговор принял такой оборот. О расставании больше говорить не хотелось. Если нечто подобное случится, придется придумать какую-то опасность, чтобы удержать его возле себя. Нет, об этом еще рано беспокоиться, тем более что Эдвард так пристально на меня смотрит! Хорошо, хоть не знает, что я задумала!

— Пока что, — сухо заметил он.

— Пока что, — согласилась я. Зачем спорить, пусть считает, что опасности поджидают меня на каждом шагу.

— У меня еще один вопрос. — Теперь его лицо было непроницаемо-спокойным.

— Выкладывай!

— Тебе действительно нужно в Сиэтл, или это просто отговорка для поклонников?

Я скорчила рожицу.

— Знаешь, я ведь еще не простила тебе Тайлера! — вспомнила я. — Это по твоей вине он решил, что может пригласить меня на выпускной.

Кстати, мне еще нужно разобраться с Кроули!

— Ну, Тайлер и без меня нашел бы способ тебя пригласить! Просто очень хотелось увидеть его лицо… — негромко захихикал Каллен. Если бы смех не звучал так заразительно, я бы точно разозлилась! — А мне бы ты тоже отказала?

— Наверное, нет! — честно призналась я. — Хотя до танцев все равно не дошло бы — пришлось бы симулировать какую-нибудь болезнь или потянуть лодыжку!

— Зачем? — искренне удивился Эдвард.

— Если бы ты хоть раз увидел меня в спортзале, то наверняка бы понял, — грустно вздохнула я.

— Хочешь сказать, что не можешь пройти и трех шагов, чтобы не споткнуться и не упасть?

— Именно.

— Ну, это не проблема, — уверенно заявил Эдвард. — В танцах главное — хороший партнер! — Я собиралась возразить, но он и рта не дал мне раскрыть. — Ты так и не ответила: тебе действительно нужно в Сиэтл, или мы можем заняться чем-нибудь другим?

Если он говорит «мы», то я готова на что угодно!

— Принимаются любые предложения. Только…

— Что такое? — насторожился он, словно ожидая каверзного вопроса.

— Только давай поедем на моем пикапе?

— Это еще зачем?

— Когда я сообщила Чарли, что собираюсь в Сиэтл, он поинтересовался, с кем я еду. В то время попутчика у меня не было, и я так ему и сказала. Если бы он спросил снова, я бы не стала ничего сочинять. Но он не спросит, а если пикап останется у дома, возникнут ненужные вопросы. Это — главная причина, а еще потому, что ты водишь слишком быстро. Эдвард закатил глаза.

— Единственное, что тебя во мне пугает — это скорость, с которой я езжу! — Он раздраженно покачал головой.

— Итак, поедем на моем пикапе?

— Сколько раз ты попадала в аварию?

— По своей вине? — уточнила я.

— Вот тебе и ответ!

— Главная причина — Чарли, — напомнила я.

— Почему бы тебе не сказать отцу, что собираешься провести день со мной? — В вопросе таился скрытый подтекст, и золотистые глаза смотрели серьезно.

— Скорее всего, Чарли к таким признаниям не готов. Так куда мы поедем?

— По-моему, в выходные будет ясно, значит, мне придется прятаться. Если хочешь, присоединяйся. — Он снова предоставлял мне выбор.

— Я увижу, что с тобой происходит на солнце? — спросила я, радуясь, что смогу узнать о нем что-то новое.

— Да. Но если ты не захочешь… оставаться со мной наедине, то, пожалуйста, не езди в Сиэтл! Боюсь даже представить, какие неприятности могут тебя поджидать в таком большом городе!

— В Финиксе только население в три раза больше, чем в Сиэтле, а уж сам город… — обиженно начала я.

— Судя по всему, — перебил меня Эдвард, — в Финиксе над тобой еще не властвовал рок, или зловещий магнетизм Северного полюса. Как бы то ни было, тебе лучше остаться со мной!

Тигриные глаза снова лишали меня воли.

В таком состоянии спорить я не могла, да и зачем? — Я не боюсь оставаться с тобой наедине! — заявила я.

— Знаю, — вздохнул Эдвард, — но тебе следует поговорить с Чарли.

— С какой стати?

— Чтобы у меня был стимул привезти тебя обратно! — На меня смотрели страшные глаза зверя.

Я судорожно сглотнула, однако через минуту решилась.

— Пожалуй, я рискну.

Покачав головой, Эдвард отвернулся.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом! — предложила я.

— О чем? — спросил он, судя по тону сильно раздосадованный.

Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что нас никто не подслушивает. Внезапно я встретилась глазами с Элис Каллен. Эмметт Каллен и Хейлы смотрели на Эдварда. Я быстро отвела взгляд и задала первый пришедший в голову вопрос:

— Зачем в прошлые выходные вы ездили в скалы? Охотиться? Чарли говорил, что это место не для походов. Слишком много медведей.

Эдвард посмотрел на меня так, будто я сморозила глупость.

— Но ведь сезон охоты еще не открыт! — упрямо продолжала я, боясь спросить лишнее.

— Если читать правила внимательно, то станет ясно, что запрещен только отстрел, — равнодушно сообщил Эдвард.

— Медведи, — с благоговейным страхом проговорила я.

— Гризли больше всего любит Эмметт. — В его голосе еще сквозило раздражение, тем не менее он внимательно следил за моей реакцией. Я постаралась взять себя в руки.

— Хмм. — Я опустила глаза, якобы собираясь взять кусок пиццы. Жевала я гораздо дольше, чем требовалось, а потом целую вечность пила колу.

— А кого предпочитаешь ты? — немного успокоившись, спросила я.

— Пум, — коротко ответил он.

— Ясно, — как ни в чем не бывало, отозвалась я.

— Конечно, приходится быть осторожными, чтобы у егерей не появились подозрения, — проговорил он таким тоном, будто делал доклад по зоологии или защите окружающей среды. — Мы охотимся в местах массового обитания хищников. Иногда приходится уезжать за сотни миль! Здесь поблизости много лосей и оленей, но какое от них удовольствие? — улыбнулся он.

— В самом деле, какое? — Пришлось взять еще пиццы.

— Любимый сезон Эмметта — как раз ранняя весна. Гризли только отходят от спячки и гораздо злее, чем летом, — усмехнулся Эдвард, словно вспоминая старую шутку.

— Естественно, что может быть лучше разъяренного гризли? — кивнула я.

Он затрясся от смеха.

— Скажи честно, что ты об этом думаешь?

— Пытаюсь представить, как все происходит, но не могу, — призналась я. — Как одолеть медведя без оружия?

— Ну, оружие у нас есть, — Эдвард улыбнулся, обнажая крепкие белоснежные зубы. Я едва справилась со страхом, ледяные клешни которого тянулись к сердцу. — Такое не запрещено охотничьим уставом. Если ты когда-нибудь видела по телевизору, как охотятся медведи, то легко сможешь представить себе решающий бросок Эмметта.

По спине ползли мурашки. Я украдкой взглянула на Эмметта. Слава богу, что он на меня не смотрит. Теперь мне казалось, что от его мускулистых рук и массивного торса исходит опасность.

Эдвард усмехнулся, поняв, за кем я наблюдаю.

— Ты тоже похож на медведя? — с наигранным спокойствием спросила я.

— Скорее на пуму, по крайней мере, так говорят. Наверное, наши предпочтения не случайны.

— Наверное, — выдавила улыбку я. Воображение услужливо рисовало самые чудовищные картины. — Это и предстоит мне увидеть?

— Нет, конечно! — Лицо Эдварда побелело, глаза налились злобой.

Испуганная собственным вопросом, я откинулась на спинку стула. Естественно, я не собиралась наблюдать за процессом охоты, но то, как он воспринял мои слова, меня испугало. Он отстранился, сложив руки на груди.

— Зрелище не для слабонервных? — спросила я, когда ко мне вернулся дар речи.

— Если бы я хотел тебя напугать, то взял бы с собой сегодня. Немного устрашения тебе не помешает!

— Тогда зачем злиться! — не отступала я, не обращая внимания на перекосившееся лицо.

Страшные глаза буравили меня целую минуту.

— Поговорим потом. — Он грациозно поднялся. — Мы опаздываем.

Оглядевшись по сторонам, я с удивлением заметила, что столовая опустела. Когда я с Эдвардом, я начисто теряю счет времени. Я тут же вскочила на ноги.

— Потом так потом. — Пусть не надеется, что я забуду!

« Назад   К оглавлению   Дальше »