На регистрацию мы успели буквально в последнюю секунду, а
потом начались настоящие мучения. Самолет целую вечность стоял перед
ангаром, а стюардессы неторопливо расхаживали по салону: раскладывали
ручную кладь по находящимся над сиденьями отсекам и проверяли, все ли
уместилось. Выглядывая из кабины, с ними беззаботно болтали пилоты.
Сгорая от нетерпения, я подпрыгивала в кресле, а Элис крепко обнимала меня за плечи, будто призывая успокоиться.
— Так быстрее, чем бегом, — тихо напомнила она.
Наконец «боинг» отъехал от
ангара, набирая скорость так медленно, что я чуть не сошла с ума.
Казалось, как только он оторвется от земли, я успокоюсь, но даже во
время взлета бешеное волнение не улеглось.
Мы еще высоту не набрали, а Элис
уже потянулась к телефону на спинке впереди стоящего кресла. Стюардесса
неодобрительно покачала головой, однако я посмотрела на нее так, что
девушка не решилась сделать замечание.
Хотелось отгородиться от разговора Элис и Джаспера: зачем снова себя мучить? Увы, кое-что я все-таки слышала.
— Не знаю, мне видится то одно,
то другое, он по стоянно меняет планы… Хочет устроить караемый смертью
дебош: напасть на стражников, поднять машину на центральной площади —
нечто такое, что выдаст с головой. Быстрейший способ добиться своего…
Нет, не стоит… — Голос подруги стих до едва различимого шепота, и это
при том, что мы сидели совсем рядом. Естественно, я тотчас
прислушалась. — Скажи Эмметту, что так нельзя… Лучше верни их с Розали
обратно… Сам посуди, что он сделает, увидев кого-то из нас?… Да, именно,
пожалуй, шанс есть только у Беллы. Если он вообще есть… Сделаю все, что
смогу. Подготовь Карлайла: положение у нас не подарок! — Серебристый
голосок дрогнул. — Я уже об этом думала… Обещаю… — Теперь в голосе
звучала мольба: — Не надо, Джаспер, не приезжай! Клянусь… Как-нибудь, да
выкручусь… Я люблю тебя!
Повесив трубку, девушка откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
— Терпеть не могу ему врать…
— Элис, пожалуйста, расскажи мне
все! А то я как в тумане… Почему ты велела Джасперу остановить Эмметта?
Почему не хочешь, чтобы они нам помогали?
— По двум причинам, и первую я
ему назвала, — не открывая глаз, прошептала она. — Мы и без тебя могли
бы попытаться остановить Эдварда. Доберись до него Эмметт — заставили бы
слушать и убедили, что ты жива. Но ведь Эдварда врасплох не застанешь!
Увидит нас и тут же выкинет какой-нибудь фокус. Например, въедет на
большой скорости в стену, и Вольтури моментально его заберут. А главная
причина — вторая, ее я Джасперу раскрыть не могла. Потому что, если они
туда явятся и Вольтури убьют Эдварда, братья захотят отомстить. — Открыв
глаза, Элис умоляюще на меня посмотрела. — Был бы хоть малейший шанс на
победу… Если бы дав бой, мы вчетвером смогли спасти брата… Увы, нам это
не по силам, и я не хочу таким образом терять Джаспера!
Теперь ясно, почему в темных
глазах столько мольбы. Она защищает Джаспера — за наш счет и, возможно,
за счет Эдварда. Я прекрасно ее понимала и совершенно не злилась.
— А Эдвард твои мысли не слышит? Может, проникнув в твой разум, он убедится, что я жива, а его жертва бессмысленна?
Впрочем, никакой гарантии и в этом случае не будет…
До сих пор не верилось, что
Эдвард способен на подобные поступки. Ерунда какая-то… С болезненной
точностью вспоминались слова, сказанные им, когда мы смотрели «Ромео и
Джульетту». «Без тебя я жить не собирался», — заявил Каллен, будто это
было прописной истиной. Но то, что он говорил мне в лесу, перед тем как
бросить, категорически перечеркивало все предыдущие заявления.
— Думаешь, он слушает? — с
сомнением спросила Элис. — К тому же хочешь верь, хочешь — нет, но и
мыслями можно врать. Если бы ты погибла, я бы все равно пыталась его
остановить и повторяла бы про себя: «Она жива, она жива, она жива».
Эдварду это известно.
От досады я даже зубами заскрипела.
— Белла, имей я хоть один шанс
спасти брата без твоей помощи, ни за что бы не стала подвергать тебя
опасности. Наверное, я совершаю ужасную ошибку…
— Не валяй дурака! Обо мне вообще
беспокоиться не стоит, — недовольно покачала головой я. — Лучше
объясни, что ты имела в виду, когда сказала, что терпеть не можешь врать
Джасперу.
Сестра Эдварда мрачно улыбнулась:
— Я обещала, что выкручусь и не
позволю себя убить, а этого никоим образом гарантировать не в
состоянии. — Элис выразительно подняла брови, будто намекая: к опасности
стоит относиться серьезнее.
— Кто такие Волыури? — шепотом спросила я. — Чем они опаснее тебя, Эмметта, Джаспера и Розали?
Невозможно представить, что Каллены кого-то боятся!
Элис тяжело вздохнула, а потом
посмотрела назад. Оглянувшись, я успела заметить, как сидевший у прохода
мужчина отвернулся, будто наш разговор его совершенно не интересовал.
Судя по виду, бизнесмен: темный
костюм с галстуком, на коленях — ноутбук. Наткнувшись на мой
раздраженный взгляд, мужчина открыл портативный компьютер и заткнул уши
наушниками.
Я придвинулась ближе к Эллис, и та, прильнув к моему уху, начала рассказывать.
— Удивительно, когда я упомянула,
что Эдвард направляется в Италию, ты узнала фамилию и тут же
сообразила, в чем дело. Мне-то казалось, часами объяснять придется… Что
он тебе рассказал?
— Только что они — древний
влиятельный род, наподобие королевского. Мол, с ними лучше не
конфликтовать, если, конечно, не хочется… погибнуть, — прошептала я, а
последнее слово выдавила с огромным трудом.
— Попробуй понять. — Элис
заговорила медленно и более обдуманно. — Мы, Каллены, не похожи на
других больше, чем ты думаешь. Для таких, как мы, очень… нетипично мирно
уживаться с себе подобными. В Таниной семье уклад такой же. Карлайл
уверен, что благодаря воздержанию легче быть цивилизованным и строить
отношения на основе любви, а не звериной борьбы за существование. Даже
трио Джеймса считалось большим, и ты сама убедилась, с какой легкостью
их покинул Лоран. Как правило, наши братья и сестры путешествуют в
одиночку, наша семья самая многочисленная за всю историю, за исключением
Вольтури. Сначала их было трое: Аро, Кай и Марк.
— Я их видела! На картине, в кабине у Карлайла.
Элис кивнула:
— Позднее к ним присоединились
две женщины, и получилась семья из пятерых. Наверное, именно возраст
позволяет Вольтури мирно сосуществовать. Вместе им более трех тысяч лет!
Или они такие терпимые благодаря своим способностям… Понимаешь, как у
нас с Эдвардом, у Аро с Марком есть… дар.
Прежде чем я успела задать вопрос, Элис заговорила снова:
— А может, все дело в объединяющей их любви к власти. По-моему, «величественность» — очень подходящее слово.
— Если их всего пятеро…
— Пятеро — это только семья, — поправила Элис. — Еще есть охранники, они в общее число не входят.
— Серьезно, — тяжело вздохнула я.
— Еще как, — кивнула Элис. — По
моим данным, только постоянных охранников девять. Остальные… хм, на
более свободном графике, так что общее число меняется. При этом почти
все обладают потрясающими талантами, по сравнению с которыми мои —
дешевые балаганные фокусы. Вольтури выбирают только самых способных:
физически, духовно, интеллектуально…
Я открыла было рот, чтобы спросить, потом передумала: зачем еще раз убеждаться, что у нас нет ни малейшего шанса?
Девушка снова кивнула, прекрасно понимая, что у меня на уме.
— В конфликты они почти не
ввязываются: идиотов, желающих выяснить с ними отношения, найдется очень
немного. Вольтури ведут практически оседлый образ жизни и покидают свой
город, только когда требует долг.
— Долг? — удивилась я.
— Эдвард не рассказывал, чем они занимаются?
— Нет, — ответила я, чувствуя, как озадаченно поднимаются брови.
Еще раз взглянув на любопытного бизнесмена, Элис прильнула ледяными губами к моему уху:
— Брат не случайно сравнил их с
королевской семьей… правящим классом. За несколько тысяче летий они
заняли позицию следящих за выполнением правил контролеров, что на деле
сводится к наказанию нарушителей.
От изумления мои глаза стали совсем круглыми.
— Каких еще правил? — пожалуй, слишком громко спросила я.
— Тш-ш!
— Разве меня не должны были
предупредить? — сердито зашептала я. — То есть… мне же хотелось стать
одной из вас! Почему никто ничего не разъяснил?
Элис только усмехнулась:
— Белла, все не так сложно! Об основном правиле ты легко догадаешься сама.
Я задумалась.
— Нет, не получается.
Дочь Карлайла разочарованно покачала головой:
— Наверное, все слишком очевидно: нужно держать наше существование в тайне.
— О-о-ой! — вырвалось у меня: и правда, совершенно очевидно.
— Ограничение разумное, и
большинству из нас надзиратели не требуются, — продолжала девушка. —
Однако со временем одни начинают скучать, другие сходят с ума… Вариантов
море. Тут на сцене появляются Вольтури, чтобы смутьяны не
скомпрометировали их и всех остальных.
— Значит, Эдвард…
— Собрался попрать это правило в
их родном городе, который Вольтури охраняют на протяжении трех
тысячелетий, со времен этрусков. Аро, Кай и Марк так пекутся о мире и
спокойствии, что даже охотиться в его стенах не разрешают. Так что можно
сказать, Вольтерра — самый безопасный город на земле, по крайней мере в
плане нападений вампиров.
— По твоим словам, они почти никуда не выезжают… Чем же тогда питаются?
— Вольтури на самом деле не
выезжают. Еду ввозят из-за пределов города, а порой и из-за границы.
Зато охранникам есть чем заняться, когда не истребляют бунтарей и не
защищают хозяев от разных…
— Неприятностей вроде Эдварда, —
договорила я. До чего легко сейчас произносить его имя — даже
удивительно. Что изменилось? Может, дело в том, что разлуке скоро придет
конец? Или, если опоздаем, не только разлуке, а вообще всему. Какое
утешение — понимать, что смерть будет быстрой и безболезненной!
— Вряд ли Аро, Каю или Марку доводилось сталкиваться с чем-то подобным. Вампиров-самоубийц не так много.
Из груди вырвалось чуть слышное
«ох!», которое Элис приняла за приглушенный крик боли. Тонкие, но
удивительно сильные руки обняли меня.
— Белла, мы сделаем все, что можем. Битва еще не проиграна.
— Пока… — Пусть успокаивает, я-то знаю: шансов практически нет. — Стоит поднять шум, и Вольтури быстро нас успокоят.
Элис насторожилась:
— Тебя послушать — чуть ли не радуешься…
Я пожала плечами.
— Белла, немедленно прекрати, иначе в Нью-Йорке мы пересядем и полетим обратно в Форкс!
— А что такое?
— Сама знаешь! Не успеем спасти
Эдварда — я в лепешку расшибусь, чтобы вернуть тебя к Чарли, так что
смотри, никаких фокусов! Поняла?
— Конечно, милая!
Подруга отстранилась, чтобы перехватить мой взгляд.
— Никаких фокусов!
— Честное скаутское! — пробормотала я.
Девушка закатила глаза:
— Теперь дай сосредоточиться: я попытаюсь проникнуть в его планы.
Рука Элис продолжала обнимать
меня за плечи, но голова откинулась на подголовник кресла, а глаза
закрылись. Свободная рука прижалась к щеке, кончики пальцев запорхали по
виску.
Целую вечность я следила за ней,
затаив дыхание. Вот Элис замерла, лицо превратилось в профиль со старой
монеты. Минуты сменяли одна другую, и, не знай я ее, решила бы, что она
спит. Прерывать и спрашивать, в чем дело, я не решалась.
Господи, пусть она увидит что-то
хорошее! Устала гадать, навстречу каким ужасам мы направляемся, или, еще
хуже, какой шанс можем упустить. Нельзя, нельзя об этом думать, иначе
закричу!
Неизвестность мучила. Если очень
повезет, я спасу Эдварда. Но глупо надеяться, что после этого я смогу с
ним остаться. Я ведь по-прежнему самая заурядная девушка… С чего ему
вдруг захочется быть со мной? Увижу его и снова потеряю…
Грудь пронзила невыносимая боль. Это цена, которую придется заплатить за его жизнь, и я готова платить.
Во время полета показывали кино, и
моему соседу принесли наушники. Я наблюдала за мечущимися по экрану
фигурками, но так и не поняла, комедия это или фильм ужасов.
Прошла целая вечность, прежде чем
самолет начал снижаться над Нью-Йорком. Элис не шевелилась. Я
неуверенно к ней потянулась, но тотчас отдернула руку. Наконец самолет,
как следует встряхнув пассажиров, приземлился.
— Элис! — позвала я. — Элис, нам пора!
Пришлось все-таки коснуться ее руки.
Черные глаза медленно открылись, и несколько секунд девушка сонно качала головой.
— Что нового? — тихо спросила я, понимая, что любопытный сосед прислушивается.
— Трудно сказать, — чуть слышно отозвалась Элис. — Эдвард приближается к городу и сейчас решает, как обратиться к Вольтури.
На пересадку пришлось бежать;
пожалуй, так было даже лучше — хоть ждать не пришлось. Едва самолет
оторвался от земли, моя подруга снова погрузилась в транс. Когда
стемнело, я подняла шторку и стала смотреть в бесконечную черноту,
которая была ненамного интереснее козырька иллюминатора.
Хорошо, что за последние
несколько месяцев я научилась контролировать мысли. Вместо того чтобы
рассуждать о мрачных перспективах скорого ухода из жизни (мало ли что
пообещала Элис и Джейкобу!), я сосредоточилась на менее важных
проблемах. Например, что при возвращении сказать Чарли? Вопрос оказался
непростым и занял несколько часов полета. А что делать с юным Блэком? Он
дал слово ждать, но кто знает, в силе ли его обещание? А если… если
выяснится, что в Форксе я никому не нужна? Может, при любом исходе не
стоит цепляться за жизнь?
По моим подсчетам прошло всего несколько секунд, а подруга уже начала меня тормошить. Ну вот, заснула!
— Белла! — прошипела она слишком громко для погруженного в сон салона.
— Что случилось?
В соседнем ряду горела лампа для чтения, и глаза Элис сверкнули в ее неярком свете.
Спала я совсем недолго, поэтому мысли просто не успели запутаться.
— Новости неплохие, — улыбнулась
девушка. — Пожалуй, даже хорошие. Хотя окончательный вердикт еще не
вынесен, они уже решили ему отказать.
— Вольтури? — тупо переспросила я.
— Белла, включи мозги! Я вижу, каким предлогом они собираются воспользоваться.
— Каким же?
Осторожно пробираясь между спящими, к нам на цыпочках подошел стюард.
— Девушки, подушки нужны? — Его чуть слышный шепот звучал как упрек за наш чрезмерно оживленный разговор.
— Нет, спасибо! — просияла в
ответ Элис. Улыбка получилась такой обворожительной, что стюард будто во
сне обернулся и побрел обратно.
— Ну, говори! — чуть слышно попросила я.
— Вольтури им заинтересовались! —
зашептала подруга. — Считают, что талант моего брата может оказаться
полезным. Они хотят предложить ему остаться в Вольтерре.
— И что он ответит?
— Пока не знаю; так или иначе,
его ответ равнодушным никого не оставит. — Элис снова усмехнулась. — Это
— первая хорошая новость, первая удача. Вольтури заинтригованы,
уничтожать Эдварда, по их мнению, — расточительно; именно так выразится
Аро. Вероятно, это заставит брата задействовать весь свой творческий
потенциал. Чем дольше он готовится, тем лучше для нас.
Почему-то новость не показалась
обнадеживающей настолько, чтобы заразить меня оптимизмом. Мы ведь
запросто можем опоздать, а если не проберемся за стены священного
города, сестра Эдварда точно утащит меня обратно домой.
— Элис!
— Что?
— Не понимаю, почему это видение такое четкое?
Порой ведь тебе открывается нечто туманное, что потом не сбывается…
Темные глаза сузились: интересно, она думает о том же, о чем и я?
— Видение четкое потому, что
событие буквально на носу и я как следует сосредоточилась. А размытые
образы, что возникают сами собой, — всего лишь слабые отблески будущего,
вероятные возможности. К тому же себе подобных, особенно брата, я
чувствую лучше, чем людей, — я же на него настроена!
— Меня ты тоже иногда видишь! — напомнила я.
— Увы, не так четко, — покачала головой Элис.
— Было бы здорово, окажись ты права насчет меня… Я ведь тебе и до нашего знакомства являлась!
— О чем ты…
— Ты видела, как я присоединяюсь к вашей семье, — чуть слышно прошелестели мои губы.
— В то время это было возможно, — вздохнула девушка.
— В то время, — повторила я.
— Вообще-то, знаешь… — неуверенно
начала она, а потом решилась: — Если честно, все это дошло до абсурда.
Сейчас вот думаю, не изменить ли тебя самой…
Я смотрела на подругу круглыми от
удивления глазами, и на секунду холодный рассудок воспротивился ее
предложению. Верить и надеяться нельзя: что со мной будет, если у Элис
изменятся планы?
— Неужели испугалась? А я думала, ты только этого и хочешь.
— Еще как! — выдохнула я. — Давай, Элис, скорее! Я бы помогала тебе вместо того, чтобы мешать… Укуси меня…
— Тш-ш-ш! — прошипела она. Стюарт
снова смотрел в нашу сторону. — У нас нет времени, завтра нужно быть в
Вольтерре. А ты будешь несколько дней мучиться от боли… — Элис скорчила
выразительную гримасу: — И вряд ли остальные пассажиры спокойно на это
отреагируют.
Я закусила губу:
— А потом ты не передумаешь?
— Нет, — с несчастным видом
покачала головой она, — боюсь, что нет. Конечно, он взбесится, но, по
большому счету, что сможет сделать?
Сердце пустилось бешеным галопом.
— Абсолютно ничего!
Девушка негромко засмеялась:
— Белла, ты слишком надеешься на мои способности! Не уверена, что у меня вообще получится… А если не выживешь?
— Ну, это мой любимый расклад.
— Ты очень странная, даже для смертной.
— Спасибо…
— Пока все это только фантазии, для начала нужно завтрашний день пережить.
— Тоже верно! — Что ж, по крайней
мере, есть на что надеяться. Если Элис сдержит слово и ухитрится меня
не убить, тогда пусть Эдвард сколько хочет носится за своими
развлечениями — я смогу за ним следить и особо развлекаться не позволю. А
может, если я стану красивой и сильной, никакие развлечения не
понадобятся?
— Попробуй заснуть, — посоветовала подруга. — Появятся новости — разбужу.
— Хорошо, — буркнула я, хотя сон давно пропал.
Сбросив обувь, Элис забралась с
ногами в кресло и притянула колени к груди. Пытаясь сосредоточиться, она
опустила голову и стала раскачиваться взад-вперед.
Откинувшись на спинку сиденья, я
во все глаза следила за подругой. Р-раз — и она опустила козырек
иллюминатора, за которым медленно светлело восточное небо.
— Что случилось?
— Они сказали Эдварду «нет», — тихо ответила Элис. Как ни странно, облегчения в ее голосе не послышалось.
— Что он намерен делать? — прохрипела я: страх ледяными щупальцами вцепился в горло.
— Сначала четкого плана не было, я видела лишь вспышки его беспорядочных идей.
— Каких еще идей?
— Отчаявшись, брат решил
поохотиться, — прошептала девушка и, видя, что я не понимаю, добавила: —
Поохотиться в черте города. Чуть было не сорвался, передумал в
последний момент.
— Наверное, не захотел разочаровывать Карлайла, — буркнула я. Все-таки не захотел…
— Да, пожалуй, — согласилась Элис.
— Мы успеем? — спросила я, и в эту секунду давление в салоне начало меняться: самолет пошел на снижение.
— Надеюсь, особенно если Эдвард не изменит свой последний план.
— Что за план?
— Все гениальное просто: он всего лишь выйдет на солнцепек.
Выйдет на солнцепек, и только…
Этого вполне достаточно.
Услужливая память тотчас воскресила образ: Эдвард на лесной поляне,
бледная кожа сверкает, словно обсыпанная алмазной крошкой. Смертному
такое зрелище не забыть, так что Вольтури подобных поступков разрешать
не должны ни в коем случае, если не хотят привлекать внимание к своему
городу.
Сквозь не закрытые козырьками иллюминаторы в салон сочилось светло-серое сияние.
— Мы опоздаем! — борясь со стиснувшим горло ужасом, прохрипела я.
Элис покачала головой:
— В эту самую минуту брат
склоняется к более мелодраматичному варианту. Хочет собрать побольше
зрителей, поэтому выбрал центральную площадь под башней с часами. Дома
там высокие; придется ждать, пока солнце не окажется в зените.
— Значит, у нас есть время до полудня?
— Если повезет и он ничего не переиграет, то да.
В салоне послышался голос пилота,
объявившего сначала по-французски, потом по-английски, что самолет идет
на посадку. На световом табло появилось указание пристегнуть ремни
безопасности.
— Вольтерра далеко от Флоренции?
— Как поедешь… Белла!
— Что?
В темных глазах горел вопрос.
— М-м… Ты очень возражаешь против угона автомобиля?
Ярко-желтый «порше» с крикливым
шильдиком «турбо», серебристым курсивом красующимся на багажнике,
затормозил буквально в двух шагах от меня. Все, кто стоял у здания
аэропорта, восхищенно разинули рты.
— Скорее, Белла! — опустив окно со стороны пассажирского сиденья, прокричала Элис.
Распахнув дверцу, я прыгнула в салон, искренне жалея, что не могу натянуть на голову черный чулок с прорезями.
— Боже, Элис, — прошипела я, — неужели нельзя было угнать машину поскромнее?
Обивка из мягчайшей черной кожи, затемненные окна создавали ощущение спокойствия и комфорта, как теплой южной ночью.
Подруга уже пробиралась сквозь
плотный поток транспорта у выезда из аэропорта, ловко и быстро, слишком
быстро лавируя между автобусами и легковушками, а я нервно теребила
ремень безопасности.
— Лучше бы спросила, не могла ли я угнать машину побыстрее и помощнее, — поправила она. — По-моему, нам очень повезло.
— Вот будет здорово, если нарвемся на патруль!
В салоне серебристым колокольчиком зазвенел смех Элис.
— Уверяю тебя, милая, этого
красавца ни один патруль не догонит! — Будто решив подтвердить свою
правоту, лихая гонщица нажала на педаль газа.
Наверное, следовало смотреть в
окно сначала на Флоренцию, затем на тосканский пейзаж, проносящийся мимо
с головокружительной скоростью. Это мое первое путешествие за рубеж и,
вполне возможно, последнее. Но пугала бешеная езда, хотя я знала: Элис
как водителю вполне можно доверять, да и тревога была слишком сильной,
чтобы наслаждаться бескрайними холмами и обнесенными стеной городами,
которые издалека напоминали замки.
— Что-нибудь еще видишь?
— В Вольтерре что-то
происходит, — пробормотала девушка, — похоже, праздник. На улицах полно
людей, дома украшены флагами. Какое сегодня число?
— По-моему, девятнадцатое мая, — неуверенно ответила я.
— Вот так ирония судьбы! Сегодня день святого Марка.
— И что это значит?
Сестра Эдварда мрачно усмехнулась:
— В Вольтерре этот праздник
отмечают ежегодно. По легенде, полторы тысячи лет назад девятнадцатого
мая христианский проповедник, отец Марк — а именно Марк Вольтури, —
очистил город от вампиров. Потом он якобы умер мученической смертью в
Румынии, спасая страну от гнета кровопийц. Естественно, легенды — полная
чепуха, Марк никогда не выезжал из Вольтерры. Зато они порождают
многочисленные суеверия. Например, сказки о крестных знамениях и силе
чеснока пошли именно отсюда. Отец Марк пользовался ими, как
настоящий виртуоз. Да и вампиры город не трогают, так что, по всей
видимости, чудодейственные средства срабатывают. — Улыбка Элис стала
саркастической. — Со временем праздник превратился в день города и
чествование полиции: в конце концов, Вольтерра — на редкость безопасный
городок, так что все лавры достаются блюстителям порядка.
Теперь понятно, почему подруга говорила об иронии судьбы.
— Настоящим блюстителям не понравится, если Эдвард испортит день святого Марка, правда?
Элис мрачно покачала головой:
— Конечно, нет. Они будут действовать молниеносно и беспощадно.
Я резко отвернулась: надо же,
чуть губу не прокусила! Сейчас только кровотечения не хватает… Небо
бледно-голубое, а солнце уже так высоко!
— Шоу по-прежнему запланировано на полдень? — уточнила я.
— Да, брат решил подождать, а стражники уже его караулят…
— Скажи, что мне делать?
Подруга не спускала глаз с извилистой дороги, стрелка спидометра касалась правого края шкалы.
— Ничего. Эдвард просто должен увидеть тебя прежде, чем выйдет на солнцепек, и прежде, чем заметит меня.
— И как это устроить?
Мы так стремительно обогнали маленькую красную машину, будто она двигалась назад.
— Подойдем как можно ближе к месту событий, а потом ты что есть силы побежишь, куда я скажу.
Я кивнула.
— Постарайся не споткнуться, — добавила Элис. — На раны и телесные повреждения сегодня элементарно нет времени.
Что ж, это очень в моем духе: в критический момент проявить чудеса неуклюжести.
Казалось, Элис гонит «порше»
прочь от поднимающегося над горизонтом солнца. Оно было таким ярким, что
у меня засосало под ложечкой: вдруг Эдвард не дождется полудня?
— Нам туда. — Подруга показала на древний, притаившийся на вершине холма город.
Вглядевшись в него, я поежилась
от страха. С прошлого утра, когда Элис впервые упомянула Вольтерру, я
ежеминутно чувствовала леденящий холодок, но то чувство было совершенно
иным. Сейчас, рассматривая светло-коричневые стены и венчающие крутой
холм башни, я содрогнулась от другого, воплотившегося в конкретный образ
ужаса.
Вероятно, туристы считали город прекрасным, у меня же он вызывал трепет.
— Вольтерра! — мрачно объявила Элис.
« Назад К оглавлению Дальше »
|