На следующее утро, едва открыв глаза, я поняла: что-то не так.
Изменился свет. Он по-прежнему был
серо-зеленым, как пасмурным утром в лесу, однако чище и прозрачнее, чем
обычно. Значит, тумана нет.
Вскочив, я выглянула в окно и застонала.
Тонкий слой снега покрыл двор и
выбелил дорогу. Но это еще не самое страшное. Вчерашний дождь застыл на
еловых лапах, а подъездная дорожка превратилась в каток.
Чарли уехал на работу раньше, чем я
спустилась к завтраку. Отец не докучал мне своим присутствием, но
одиночеством я не тяготилась, а наоборот наслаждалась.
Готовить не хотелось, и я залила
хлопья апельсиновым соком. Странно, я с нетерпением ждала начала
занятий. Причем вовсе не потому, что жаждала получить знания или завести
новых друзей. Если быть до конца честной, я понимала, что рвусь в школу
только ради встречи с Эдвардом Калленом. Глупо, очень глупо.
После вчерашнего разговора мне с ним
лучше не встречаться. Полностью я Каллену не верила; зачем, например,
он наврал про линзы? Еще пугала враждебность, которую он излучал
холодными волнами, и ступор, охватывавший меня, когда я видела его
прекрасное лицо. Я отлично понимала, что у нас нет ничего общего.
Значит, нечего о нем и думать!
Никто не знает, сколько сил я
потратила, чтобы пройти по подъездной дорожке к пикапу. Я поскользнулась
и разбила бы лицо, если бы не схватилась за боковое зеркало. Ну и
денек!
По дороге в школу я думала о Майке,
Эрике и своей «популярности». Наверное, все дело в том, что в Форксе я
новенькая, а моя застенчивость и неловкость кажутся не жалкими, а
трогательными. Этакая дева в беде!.. Так или иначе, мне было не по себе
от щенячьей преданности Майка и его соперничества с Эриком. Возможно,
удобнее, когда тебя вообще не замечают?
Как ни странно, по льду пикап
двигался без особых проблем. Ехала я медленно, не желая становиться
причиной аварии на Главной улице.
Лишь подъехав к школе, я поняла,
почему все прошло так гладко. На шинах мелькнуло что-то серебристое, и,
держась за багажник, чтобы не упасть, я нагнулась над ними. Тонкие
защитные цепи пересекали шины крест-накрест. Чтобы установить их, Чарли
поднялся в неизвестно какую рань. Горло судорожно сжалось.
Я так и стояла, сдерживая непрошеные слезы, когда услышала странный звук.
Визгливый скрип тормозов становился громче с каждой секундой.
События разворачивались быстро,
совсем не как в кино. Тем не менее, испытав прилив адреналина, я
воспринимала все до последней детали.
Эдвард Каллен, стоявший за четыре
машины от моей, смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Его лицо
выделялось из целого моря лиц, искаженных страхом и отчаянием. Но
гораздо важнее в тот момент был темно-синий фургон, потерявший
управление и беспорядочными зигзагами скользивший по парковке. С
угрожающей скоростью он приближался к моему пикапу, у него на пути
стояла я! Я даже глаза закрыть не успею!
Что-то сбило меня с ног раньше, чем я
услышала скрежет, с которым фургон сминал кузов пикапа. Ударившись
головой об асфальт, я почувствовала, как кто-то сильный прижимает меня к
земле. Я лежала на асфальте за старой «хондой», рядом с которой стоял
мой пикап. Больше я ничего не успела заметить, потому что фургон снова
приближался. Смяв кузов пикапа, он сделал огромную петлю и теперь
двигался в мою сторону.
Услышав сдавленное ругательство, я
поняла, что не одна под «хондой» и тут же узнала низкий бархатный голос.
Взметнулись сильные руки, защищая меня от фургона, который, сильно
дернувшись, остановился сантиметрах в тридцати от моего лица. Руки
уперлись в боковую поверхность фургона, а потом заработали быстро, как
лопасти пропеллера. Секундой позже меня, словно тряпичную куклу,
перекинули через плечо и поволокли прочь. Раздался удар, затем звон
битого стекла, и я увидела, что фургон застыл там, где совсем недавно
были мои ноги.
Целую минуту стояла гробовая тишина,
а потом донеслись истерические крики и плач. Несколько человек звали
меня по имени, но среди всеобщей паники я расслышала тихий испуганный
голос Эдварда.
— Белла, ты в порядке?
— Да, — только и пролепетала я и попыталась сесть. Не тут-то было — Каллен вцепился в меня железной хваткой.
— Осторожно! — предупредил парень, когда я начала вырываться. — Кажется, у тебя разбит висок.
Только тут я почувствовала пульсирующую боль над левым ухом.
— Ой! — удивленно воскликнула я.
— Так я и думал! — Как ни странно, в его голосе слышался сдавленный смех.
— Черт возьми… — начала я, пытаясь собраться с мыслями. — Каким образом ты так быстро оказался возле меня?
— Я стоял рядом, Белла.
Я снова попыталась сесть, и на этот
раз он разжал свои объятия, отодвигаясь подальше. Заглянув в его лицо,
такое испуганное и невинное, я снова поразилась его красоте. Зачем я
задаю все эти вопросы?
Тут подоспела помощь — студенты и учителя с перепуганными заплаканными лицами кричали что-то друг другу и нам с Эдвардом.
— Не шевелитесь! — велел какой-то мужчина.
— Вытащите Тайлера из машины, — командовал второй.
Заразившись царившей вокруг суматохой, я попыталась подняться, но холодная рука Эдварда сжала мое плечо.
— Тебе лучше пока не двигаться, — мягко произнес он.
— Холодно, — пожаловалась я. Каллен захихикал, и мне стало легче.
— Ты стоял там, возле своей машины, — неожиданно вспомнила я, и смех резко оборвался.
— Это не так! — твердо сказал он.
— Я все видела!
Вокруг нас царил хаос. Мужчины
пытались освободить Тайлера. Я продолжала спорить — откуда только
взялась настойчивость? Уверенная в своей правоте, я хотела заставить
Каллена признаться.
— Белла, я стоял рядом с тобой, а
потом сбил с ног, — медленно и серьезно проговорил Эдвард. Странные
глаза так и буравили меня, будто стараясь внушить что-то важное.
— Нет! — упрямилась я.
— Белла, пожалуйста!
— Как все произошло? — не желала уступать я.
— Доверься мне, — умолял Эдвард, и я понимала, что больше не могу сопротивляться.
— Обещаешь потом все объяснить?
— Конечно! — неожиданно резко и раздраженно сказал он.
— Конечно, — с бессильной злобой повторила я.
Шесть санитаров и два учителя —
мистер Варнер и мистер Клапп — с трудом отодвинули фургон и принесли
носилки. Эдвард заявил, что в состоянии идти сам, и я пыталась
последовать его примеру. Однако кто-то донес, что я ударилась головой и,
возможно, получила сотрясение мозга. Я была готова провалиться сквозь
землю, когда на меня надели фиксирующий «воротник». Казалось, вся школа
собралась посмотреть, как меня грузят в машину «скорой помощи». А
Эдварда просто посадили на переднее сиденье. Разве справедливо?
Машина еще не успела отъехать, и тут, как назло, появилась полиция с шефом Свопом во главе.
— Белла! — испуганно закричал Чарли, увидев меня на носилках.
— Все в порядке, Чар… папа, — вздохнула я. — Ничего страшного.
Чарли стал расспрашивать санитаров и
врачей, а я, воспользовавшись случаем, попробовала найти объяснение
смутным образам, которые кружились в голове, словно цветные стекла
калейдоскопа.
Вот санитары поднимают меня на
носилки, и на бампере «хонды» я вижу вмятину, по очертаниям напоминающую
плечи Эдварда. Будто он прижался к машине с такой силой, что на
металлической раме остался след…
А вот его семья… Они наблюдают за
происходящим издалека. Лица перекосились от ярости и осуждения, в них
нет ни капли тревоги за брата!
Наверняка всему этому есть логическое объяснение. Естественно, за исключением того, что я сошла с ума!
«Скорая помощь» с полицейским
эскортом примчалась в центральную городскую больницу. Было страшно
неловко, когда меня, как последнюю идиотку, на носилках выгружали из
машины. Тем более что Эдвард грациозно выпорхнул из кабины и по-хозяйски
вошел в здание больницы, словно бывал здесь ежедневно.
Меня привезли в процедурную —
длинную комнату с несколькими койками, окруженными полупрозрачными
занавесками-ширмами. Медсестра измерила мне давление и поставила
градусник. Задернуть пластиковый занавес никто не потрудился, и,
разозлившись, я решила, что не стану больше носить идиотский «ошейник».
Медсестра отлучилась, и я тут же расстегнула липучку и бросила «ошейник»
под койку.
Медсестры засуетились, и через
минуту к соседней койке принесли еще одни носилки. На них лежал Тайлер
Кроули, с окровавленной повязкой на голове. Выглядел он ужасно, но с
беспокойством смотрел на меня.
— Белла, я так виноват!..
— Я-то в порядке, Тайлер, а ты?
Пока мы разговаривали, медсестры снимали повязку, обнажая мириады ссадин на лбу и левой щеке.
— Я думал, что убью тебя! — причитал
Кроули. — Ехал слишком быстро, а фургон занесло… — Он поморщился, когда
сестра начала промывать ссадины.
— Не беспокойся, меня ты не задел!
— Как ты смогла так быстро уйти с дороги? Ты стояла у пикапа, а через секунду исчезла.
— Ну, мне помог Эдвард.
— Кто? — Тайлер не верил своим ушам.
— Эдвард Каллен, он стоял рядом. — Я никогда не умела лгать, и на этот раз все прозвучало не слишком убедительно.
— Каллен? Его я не заметил. Bay, ну и скорость! Как он?
— По-моему, в порядке, хотя тоже в больнице.
Я ведь не сумасшедшая, галлюцинациями не страдаю. Как же все произошло? Похоже, ответа не найти.
Мне сделали рентген головного мозга.
Говорила же я медсестрам, что со мной все в порядке, так оно и
оказалось. Никакого сотрясения. Однако без осмотра доктора уйти мне не
разрешали. Итак, я застряла в процедурной. Если бы еще Тайлер перестал
извиняться!.. Я ему раз сто повторила, что со мной все в порядке, а он
продолжал изводить и себя, и меня. Наконец, я перестала его слушать и
закрыла глаза. Покаяния Тайлера доносились словно издалека.
— Она спит? — произнес низкий бархатный голос, и я тут же открыла глаза.
У моей койки, самодовольно улыбаясь,
стоял Эдвард. Хотелось показать, как сильно я злюсь, но ничего не
вышло, сердиться на Каллена было невозможно.
— Послушай, Эдвард, мне очень жаль… — начал Тайлер.
Каллен жестом попросил его замолчать.
— А где же кровь? — с притворным сожалением спросил он и рассмеялся, обнажив белоснежные зубы.
Эдвард присел на койку Тайлера, однако повернулся ко мне.
— Каков диагноз? — спросил он.
— Со мной все в порядке, но уйти не разрешают! — пожаловалась я. — Слушай, а почему у тебя не берут анализы?
— Все дело в связях и личном обаянии! — засмеялся Каллен.
Тут в процедурную вошел доктор, и у
меня просто отвисла челюсть. Он был молод, светловолос и красивее любого
манекенщика из всех, кого я видела. И это несмотря на мертвенную
бледность и темные круги под глазами.
— Итак, мисс Свон, как вы себя чувствуете? — спросил доктор Каллен.
Боже, его голос даже красивее, чем у Эдварда.
— Все в порядке, — кажется, в тысячный раз ответила я.
Он включил световой щит у изголовья моей койки.
— Рентген показывает, что все в
норме, — одобрительно проговорил доктор. — А голова не болит? Эдвард
сказал, что вы сильно ударились.
— Все в порядке, — вздохнула я, бросив свирепый взгляд на Каллена-младшего.
Холодные пальцы доктора осторожно ощупывали мою голову. Вот он коснулся левого виска, и я поморщилась.
— Больно?
— Да нет, — ответила я. Разве это боль?
Я подняла глаза и, увидев покровительственную улыбку Эдварда, разозлилась.
— Ваш отец ждет в приемном покое.
Пусть забирает вас домой. Но если закружится голова или внезапно
ухудшится зрение, сразу приезжайте ко мне.
— Могу я вернуться на занятия? — спросила я. Не хватало еще, чтобы Чарли за мной ухаживал!
— Сегодня лучше отдохнуть, — посоветовал доктор.
— А он вернется в школу? — поинтересовалась я, имея в виду Эдварда.
— Должен же кто-то сообщить добрую весть! — самодовольно изрек Каллен-младший.
— Вообще-то, — вмешался доктор, — почти вся школа собралась в приемном покое.
— О нет! — застонала я, закрывая лицо руками.
— Может, останетесь здесь? — с сомнением предложил доктор Каллен.
— Нет-нет! — испуганно вскрикнула я и
тут же вскочила на ноги. Очевидно, я поспешила, потому что, потеряв
равновесие, упала в объятия доктора. Он только головой покачал.
— Ничего страшного, — пролепетала я. Не рассказывать же ему, что с равновесием у меня вообще проблемы!
— Выпейте тайленол, — посоветовал он, осторожно ставя меня на ноги.
— Голова почти не болит! — упрямилась я.
— Вам очень повезло, — улыбнулся доктор, ставя подпись на моей выписке.
— Повезло, что Эдвард стоял рядом со мной, — поправила я, многозначительно глядя на своего спасителя.
— Ах, да, конечно! — согласился
доктор, делая вид, что разбирает какие-то бумаги. Затем он подошел к
Тайлеру. Интуиция не подвела, доктор Каллен был польщен.
— А вам, молодой человек, придется здесь задержаться, — объявил он Тайлеру, осматривая его ссадины.
Как только доктор отвернулся, я подошла к Эдварду.
— Можно тебя на минутку? — чуть слышно прошептала я.
Парень отступил, упрямо стиснув зубы.
— Тебя ждет отец, — процедил он.
Я посмотрела на доктора Каллена и Тайлера.
— Хочу поговорить с тобой наедине, если не возражаешь, — настаивала я.
Эдвард поморщился, а затем вышел из
процедурной и быстро зашагал по длинному коридору. Мне пришлось бежать,
чтобы не отстать. Завернув за угол, мы оказались в небольшом тупичке, и
Каллен резко повернулся ко мне.
— Чего ты хочешь? — раздраженно спросил он.
— Ты обещал объяснить, как все случилось, — напомнила я, но не так уверенно, как собиралась. Его внезапная враждебность пугала.
— Я спас тебе жизнь, а ты еще претензии предъявляешь!
Я едва сдерживала негодование.
— Ты же обещал!
— Белла, ты ударилась головой и не понимаешь, что говоришь! — съязвил парень.
— С головой у меня все в порядке!
— Что ты от меня хочешь? — В голосе Эдварда появилась злоба.
— Узнать правду! — решительно сказала я. — Хочу знать, ради чего я лгала твоему отцу.
— А по-твоему, что случилось?
Чтобы выложить свою версию, мне хватило минуты.
— Я прекрасно помню, что тебя рядом
со мной не было, Тайлер тоже тебя не видел, поэтому не надо говорить,
что у меня амнезия! Фургон должен был раздавить нас обоих, но ты его
удержал, причем с такой силой, что на двери фургона остались вмятины от
твоих ладоней, а на бампере «хонды» — контуры плеч. У тебя нет ни одной
царапины… И еще: фургон мог переехать мне ноги, но ты его не просто
оттолкнул, а приподнял…
Я замолчала, понимая, что рассказ
кажется бредом сумасшедшей. От досады на глаза навернулись слезы, и я
сжала зубы, чтобы не разрыдаться.
Эдвард недоверчиво смотрел на меня.
— Думаешь, я приподнял фургон? — спросил он таким тоном, будто сомневался в моем душевном здравии.
Разве ему можно верить? Похоже, Каллен — прекрасный актер.
Стиснув зубы, я кивнула.
— Твоей истории никто не поверит, — насмешливо проговорил он.
— Я не собираюсь никому рассказывать, — очень четко произнесла я, сдерживая гнев.
— Тогда какая разница? — удивленно спросил он.
— Для меня есть разница, — твердо сказала я. — Не люблю врать и хочу знать, ради чего я это делаю.
— Неужели трудно просто сказать мне спасибо и обо всем забить? — устало спросил он.
— Спасибо! — зло бросила я.
— Но ты ведь не успокоишься?
— Конечно, нет!
— Боюсь, тебя ждет горькое разочарование.
Мы зло смотрели друг на друга. Чтобы
не сбиться, я решила заговорить первой, иначе перед утонченной красотой
бледного лица мне не устоять.
— А тебе какая разница? — холодно спросила я.
На секунду Каллен показался мне таким ранимым!
— Не знаю, — тихо сказал он и, не добавив ни слова, ушел.
Я злилась так сильно, что несколько секунд не могла сойти с места, а придя в себя, медленно прошла обратно по коридору.
Судя по всему, за нас с Тайлером
переживала вся школа. В приемном покое я увидела сотни взволнованных
лиц. Чарли бросился было ко мне, но буквально в двух шагах остановился,
испуганный выражением моего лица.
— Со мной все в порядке, — мрачно объявила я. Меня до сих пор трясло от гнева, разговаривать не хотелось.
— Что сказал доктор?
— Что все в порядке, и я могу идти
домой, — вздохнула я и увидела, как, расталкивая толпу, к нам
приближаются Майк, Джессика и Эрик. — Поедем скорее!
Чарли обнял меня за плечи и повел к
выходу. Я робко помахала друзьям, показывая, что волноваться больше не
стоит. Мне стало легче, лишь когда мы сели в патрульную машину.
Ехали молча. Я была настолько
поглощена своими мыслями, что едва замечала Чарли. Что ж, странное, явно
оборонительное поведение Эдварда лишь подтверждает мои подозрения.
Чарли заговорил, только когда мы приехали домой.
— Э-э… тебе нужно позвонить Рене, — виновато проговорил он.
— Ты звонил маме! — в ужасе закричала я.
— Прости.
Выходя из машины, я громко хлопнула дверцей.
Естественно, мама была в истерике. Я
раз тридцать повторила ей, что со мной все в порядке, прежде чем она
поверила. Рене умоляла меня вернуться в Финикс, совершенно не думая о
том, что в данный момент дома никого нет. Как ни странно, ее причитания
меня почти не трогали. Все мысли занимал Эдвард и его тайна. Дура, какая
же я дура! Даже из Форкса уезжать расхотела, кто бы подумал!
В такой ситуации разумнее всего было
лечь в постель и притвориться спящей. Чарли краем глаза следил за мной
из гостиной, и это страшно действовало на нервы.
Заглянув и ванную, я выпила три тайленола.
« Назад К оглавлению Дальше »
|