..у неё был такой расстроенный, потерянный вид, который причинил мне адскую боль, гораздо большую, чем жажда. Неужели я решился оставить её одну, без меня? Но без меня она будет в безопасности. Я поцеловал её в лоб и побежал. Бежал долго, несколько дней, пока не добрался до Сан-Франциско. Там я остановился на какой-то квартире. В одной из комнат стояла кровать с сиреневым постельным бельём. Волна боли полоснула по моей несуществующей душе и я решил забыться. Просто лёг на кровать и забылся в воспоминаниях. Воспоминаниях, полных боли для каждого из нас. Они были ясными и чёткими, потому что у нас безупречная память. Её тёплые, глубокие, будто растопленный шоколад глаза, безупречный цветочный запах, завеса тёмных, густых, отливающих на солнце красным, душистых волос... Боль нарастала. Казалось, что я сойду с ума, если сейчас же не увижу и не обниму её. Ведь она такая беззащитная, нежная, хрупкая... Такая упрямая, самоуверенная, глупенькая... такая... можно перечислять до бесконечности. Как я мог оставить её? Если бы остался с ней, то это было бы поступком высшего эгоизма. Она подвергается гораздо большей опасности, находясь рядом со мной и моим миром. Я просто обязан был её оставить. Я буду её помнить до конца своего существования. Или её существования, я просто не смогу жить на этом свете, зная, что её нет здесь же. А она вскоре меня забудет и даже, если ей сказать моё имя, скажет: "Эдвард? Хм... Нет, пожалуй, я не знакома с ним, вы ошиблись. Что? Семейство Калленов? Вы что принимаете меня за идиотку, задавая глупые вопросы?!" ... У неё всего лишь человеческая память... ... ...боль мучила, убивала... я сходил с ума от бездействия и неведения... проходили дни, недели, месяцы, а я был будто в трансе, моя несуществующая душа осталась там, с ней...