В аэропорту меня встретил Чарли, мы шли пешком десять километров, а потом поймали телегу, которая и довезла нас до деревни.

102 человека, 58 свиней, 24 коровы и 3 быка – население деревни.

- Белла, ты ведь любишь сиреневый?! Ну, ничего придётся поспать на сеновале, там простыни вообще не понадобятся.

Одно из достоинств Чарли, ... заботливый.

В деревне мне предстояло проходить практику на повышение квалификации доярного дела. Коровник располагался в нескольких милях и отец подарил мне транспортное средство. Он выкатил из сарая почти не ржавый трёхколёсный велосипед с проволокой вместо ремня безопасности. С моей неуклюжестью – это было именно то, что надо. Я оценила!

И вот мой первый полноценный день в деревне. Встать пришлось ещё когда солнце не встало, путь был дальний до коровника, а ехать то в гору, то на гору, а велосипед с горы едет, в гору – везу его сама.

И вот я припарковалась (привязала своего железного коня к забору верёвкой). И направилась, ориентируясь по запаху, до коровника. Первый, кто мне встретился, был мужик, который явно пил неделю не просыхая. От этого был похож на китайца, так как лицо опухло и глазки стали маленькими щёлочками. Китаец прыгал вокруг меня, говорил, что он тут самый главный, по уборке за коровами. Он сказал:

- Я бы написал про тебя статью, но в деревни у нас нет ни бумаги, ни ручки так что – обойдёшься.

В местной столовой, на соломе сидели бабуськи и дедки, дегустировали полученный от коров продукт. Китаец познакомил меня со своими коллегами. Мы пили молоко, но тут откуда не возьмись начала играть Музычка и ...:

- Кто это? - спросила я.

- А, это Фе Калены. Они сами по себе.

- Они приёмные дети нашего председателя Карлайла Фе Калена.

- Девушка в белом платке – это Розали. С ней Эммет – он моднявый местный чувак.

- Это коротышка Эллис, с ней Джаспер, ой, в чём это Джаспер, в муке волосы перемазал, видать. Вид у него болезненный, не бережёт себя малец, работает в поле и днём и ночью.

И тут Музычка громче заиграла ЛЯляляляля ....

- А это кто? – я спросила.

- Это Эдвард – первый парень на деревне, но ему тут никто не пара. Он у нас вообще работает один, без напарника.

Я долго пялилась на Эдварда, фуфайка и валенки особенно дополняли его образ.

И вот первый урок, я захожу в коровник №32 и вижу, что сидит этот первый парень на деревне один и только с ним рядом пенёк свободный. Подваливаю, сажусь. Паренька мутит. Эх, наверное, съел что-то не то за завтраком, хотя тут такой аромат витает, что не удивительно, что его вот-вот стошнит.

Вечером посылаю маме телеграмму, пишу ей, вот, мол паренёк один отравился. Пусть у бабушки нашей спросит рецепт, какой народного лечения. Мама присылает рецепт. Уже неделю хожу в коровник № 32, нет парня, рецепт отдать не могу.

Добавлено (22.12.2009, 16:08)
---------------------------------------------
Через неделю захожу в уже любимый коровник и вижу, сидит на пеньке Эдвард.

- Прогуливал?

- Нет, вообще то занятия переносили в коровник № 27, а ты чё не знала?!

Я смутилась. Вот думаю, дура я, неделю ходила на занятия и верила наивно, что весь класс и преподаватель отравились чем-то, в одной столовой же питаемся.

Чтобы отвлечь его внимания, спрашиваю:

- У тебя глаза разного цвета?

- Да, это фингал просто. Мне пора.

Эдвард грациозно удаляется, переступая через коровье удобрение

Иду на парковку, отвязываю свой велик, а он не отвязывается, уже зубами пытаюсь узел развязать. И пока я занималась этим увлекательным делом, местный дядя Ваня, который выезжал с парковки, не справился с управлением телеги и его несло на меня. Я испугалась. Телега летела на меня. Вижу перекошенное лицо дяди Вани. Но тут «подлетает» ко мне Эдвард, отвязывает мой велик, и откатывает его в сторону. Ой, как я обрадовалась, сейчас с транспортом напряг же. Спаситель мой держал велик, а я тем временем остановила телегу, нёсшуюся на меня.

Что-то я так переволновалась. Попала в больницу. Спаситель моего транспорта навещал меня.

- Как ты это сделал? Как сумел отвязать верёвку от забора? – я была удивлена.

- Белла, мозгами пораскинь, в голове у себя поищи!

Дальше Эдвард сказал:

- А вот тапки на!

У Эдварда был заложен нос, он сказал, словно надел на нос прищепку, и мне послышалось: Апотапкин я!

О, думаю, он – апотапкин! Напишу маме телеграммой, пусть у бабушки узнает, что это такое?!

Из больницы выпустили. Поехала я в соседнюю деревню на ярмарку, там до ночи побыла, всё не могла транспорт поймать, чтобы домой доехать. Тут откуда не возьмись Эдвард един на повозке. Говорит такой:

- Садись!

Так резко сказал, я аж расстроилась, а он продолжил:

- Тороплюсь я, ехать нужно быстро. Ты меня пока займи разговором каким, чтобы я не думал ни о чём.

- Ты бы пристегнулся, ну в смысле, верёвкой бы привязался, мало ли соскользнёшь с повозки.

Эдвард заржал.

- Ха ха, это ты лучше верёвкой привяжись!

- Эдвард, смотри на дорогу, а не на меня.

- Белла, я не могу от тебя оторваться.

- И не нужно! Можешь руку вернуть обратно мне на плечо.

Я уверена в 3х вещах: 1.Эдвард – апотапкин; 2.Он местный пастух; 3.Мы с ним замутим – это точно!

Приехала в школу, тут думаю, а ну как в лес зайду-ка я. Иду в лес, смотрю апотапкин за мной увязался. Думаю, чего ему надо?

Говорю:

- Я знаю кто ты!

Он:

- Кто я? Скажи, погромче, плохо слышу!

Апотамкин!

- Белла, где моя овца?

- ой. Эдвард, какой ты нежный, не знала, что умеешь такие комплименты делать.

- Да нет, я ж пастух местный, у меня овца одна пропала.

Потом помню, как сидели среди ромашкового поля с Эдди и выписали. Эдди стало жарко, и он снял фуфайку, а у меня от перебарщения с алкоголем в глазах всё светиться стало и блестеть, смотрю и Эдди блестит. Ну, ничего себе, думаю я.

Добавлено (22.12.2009, 16:09)
---------------------------------------------
Выходной день. Мою своего железного коня. Тут Эдвард прыгает неожиданно и подворачивает ногу. Ну пока провозилась с ним, пока тугую повязку наложила – уже ночь. Он такой и говорит:

- Ты меня помогла, в благодарность хочу тебя в гости к себе пригласить.

- А вдруг я не понравлюсь твоим?

- Белла тебя волнует понравишься или нет и не волнует, что придётся за семь миль через лес идти?!

Уставшие жутко добрались до дома Эдварда. Сразу на кухню кинулись, хотелось очень пить и есть. Семью Фе Каленов застали за разными занятиями: девушка в белом платке била посуду и орала, что на счастье. Эммент – парень её, ножом размахивал «Хияяя!», играл в Ниндзя.

Председатель колхоза Карлайл, держался за свою жену, чтобы не упасть, вчера, наверное, отмечали день рождение заместителя председателя, и перепил мужик, вот и боялся что упадёт. Эсми – жена его, говорила на непонятном языке.

Окно в кухню было без стекла, так что Эллис и Джаспер зашли в него, ну и правильно, чего входной дверью то пользоваться. Эдвард меня предупредил, что Эллис просто обожает всех обнимать, - кинулась ко мне и повисла на шее. Потом сказала, что от меня пахнет съедобненько(насторожило!). Джаспер был как лопатой стукнутый, молчал и пялился. Его отругали за то, что со мной не здоровается.

Эдди сказал, что у него своя комната есть. Вот тут я обзавидовалась. Думаю: своя комната – не хило, мне б так! Но потом узнаю, что кровати у него нет и спит он, как и я на сеновале. Потом долго разговаривали, выяснили, что спим на одном сеновале, а до сих пор не встретились там.

Во дворе у Фе Калинов полазали по деревьям, он меня обозвал макакой, а я не придумала, чтобы такого ответить. Но решила, что маме напишу ... телеграммой и узнаю. Как бы так его пообиднее назвать.

На утро Эдвард пришёл к отцу и сказал, что меня заберёт играть в модную игру «Городки», Чарли посмеялся, сказал, что у меня по географии двойка была и городов я почти не знаю, но Эдди скал ему, что он сам дурак – «городки» - модная игра: палку нужно бросать и сбивать другие палки. Эдди мой защитник. Отец изобразил на голове рога, наверное, показывал свою дьявольскую сущность.Играем в городки. Оказывается Фе Калены профи, я же, невезучая такая, что палку кинула и угодила в кусты, ну кто ж знал. Что именно в тех кустах сидел местный авторитет Васёк, по нужде он там сидел. Ну Васёк сказал, что постучит мне по голове. Фе Калены защищали меня.

Мы с Элис и Джаспером на комбайне Эммета уезжаем в соседнюю деревню, прятаться от Васька. Но комбайн, штука приметная, так что авторитет нашёл нас быстро.

И далее:

Бах! – это меня уже бьёт Васек, а потом Бах! Бабах! Бум-Бум! – это меня всё ещё Васёк бьёт. Но тут: трам-бах-Бум! – это Эдвард на моём велике приехал и теперь бьёт Василия.

Лежу, истекаю кровью. Вокруг меня председатель наш и Элис бегают и орут: «она умрёт! Умрёт!», блин, нет бы помочь!

Васька побили сильно, за то, что он меня и укусил ещё, но Эдвард потом тоже меня кусьнул, наверное, это у них традиция.

Я снова в больнице. Мама приехала сама, наверное, на телеграмму денег не хватило. Эдди обслюнявил мой лоб, я потом долго лежала и ждала, что ж мне его вытрет, руки то покусанные, самой никак не сделать этого!

На выпускной, через неделю я пошла в платье, но на костылях, в бинтах. Вся в синяках.

Эдвард сказал, что я красивая. Ну, конечно, сам то тоже с фингалом – досталось его от Васи.

Танцуем. Тут говорю Эдди, что мол, поцелуй меня, и закрываю глаза, а он промахнулся, поцеловал в шею. Уж думала снова кусьнёт, мало ли какие у него представления о романтике...